Борьба с терроризмом
Десять лет назад российские города сотряслись от серии терактов. Осень 1999 года стала роковой для жителей Буйнакска, Москвы и Волгодонска.
Первый взрыв обрушил два подъезда в дагестанском городе. 64 жителя Буйнакска погибли, 146 получили различные ранения, и тогда еще никто не подозревал, что это только начало масштабной террористической атаки. Подобные мысли появились у спецслужб и СМИ спустя несколько дней, 8 сентября, когда взрыв прогремел в Москве на улице Гурьянова. Жертв и пострадавших в столичном районе Печатники было уже значительно больше: 100 человек погибли, различные травмы получили около 700 москвичей. Затем, ранним утром 13 сентября снова взрыв, и снова в жилом доме. На Каширском шоссе рухнула кирпичная восьмиэтажка. Под обломками остались почти все находившиеся в здании люди, то есть снова более сотни жителей столицы. И вот тогда многим в России стало по-настоящему страшно.
В столице были приняты беспрецедентные меры безопасности. Пример с Москвы взяли и другие регионы. В течение нескольких дней были проверены и закрыты все чердаки и подвалы. Жителям российских городов это показалось недостаточным, и они самостоятельно организовали практически в каждом дворе круглосуточные дежурства.
Но взрыв на Каширском шоссе был не последним той осенью. 16 сентября в городке Волгодонск Ростовской области произошел следующий теракт. Из-под завалов было извлечено 18 погибших, еще один человек умер в больнице, 89 были госпитализированы. Взрывная волна повредила конструкции 37 близлежащих домов.
Террор, направленный против спящих в своих квартирах людей, ужаснул мир. Власти Москвы объявили, что ответственность за теракты несут чеченские сепаратисты. Владимир Путин в качестве возмездия приказал бомбить столицу Чечни город Грозный. 1 октября российские войска вступили в республику.
С 1999 года россиянам еще не однажды пришлось с ужасом дожидаться выпусков новостей, в которых спасатели сутки напролет достают из-под завалов трупы, медики увозят раненых, а чиновники обещают выплаты компенсаций. Каждую осень помимо четырех сентябрьских дней памяти, возвращающих нас к событиям 1999 года, мы вспоминаем Беслан 2001 года, Норд-Ост 2002-го, и вместе с американцами скорбим по жертвам 11 сентября.
Прошли годы, но страх никуда не ушел, и не закончились разговоры о борьбе с терроризмом. Не так давно единороссы призвали остальных депутатов Госдумы поддержать их инициативу ужесточения наказаний для организаторов и исполнителей терактов. Первый заместитель секретаря президиума генсовета партии, депутат Андрей Исаев предложил конфисковывать все имущество участников террористических актов, "как живых, так и мертвых". "Это касается как их собственного имущества, так и имущества, принадлежащего их родственникам", - приводит слова Исаева пресс-служба ЦИК партии. По его мнению, необходимо внести поправки в Уголовно-процессуальный кодекс и Уголовно-исполнительный кодекс, чтобы максимально упростить проведение следственных процедур, связанных с террористическими актами.
А немногим ранее спикер Госдумы Борис Грызлов сравнил угрозу международного терроризма с фашизмом. По мнению спикера, именно России отведена в истории роль в победе над еще одной угрозой спокойствию мира. На сегодня террористическая угроза еще не ликвидирована, "особенно остро она проявляется на Северном Кавказе". Борис Грызлов заверил, что обеспечение безопасности граждан является одной из центральных задач государства, на ее решение направлены усилия всех органов власти. "В XX веке наш народ внес решающий вклад в уничтожение фашизма, в XXI веке Россия вновь оказалась на переднем крае борьбы - борьбы с международным терроризмом", - подчеркнул он.
Даже в условиях кризиса тема таких серьёзных коллизий, как терроризм, сепаратизм, ксенофобия, которые связаны не только с непосредственными действиями, но и с угрозами, создают дополнительный фактор неопределённости и углубляют кризис, поскольку в такой ситуации трудно действовать уверенно.
Кризис и без того дезориентирует людей, создаёт в них нервозность, неопределённость. А такие явления, как терроризм, ее усугубляют. Легко увидеть, что сообщения из Нигерии, из Ирака сразу меняют цену на нефть и, соответственно, дополнительно вносят большой фактор неопределённости в решение кризиса.
Кроме того, кризисы приходят и уходят, а создание архитектуры международной безопасности остаётся. И необходимо понимать, что, во-первых, кризис показал, что роль государства в экономике растёт. Эти угрозы показывают, что государству необходимо решать проблемы, и проблемы терроризма, сепаратизма и ксенофобии не могут быть решены только силовой компонентой. Они требуют борьбы за сердца и души людей, точно так же, как борьба с кризисом. Стало понятно, что это не только проблема экономическая, что это проблема этическая, проблема социальная. И то, и другое заставляет широко смотреть на функции государства, учитывать социальные, культурные, этнические факторы, историю, социальные отношения и т.д.
Поэтому в условиях кризиса, с моей точки зрения, значение этих факторов только возрастает, потому что необходимо не только бороться с кризисом и выходить из него как-нибудь, но выходить из него так, чтобы это был более справедливый мир, в котором меньше пространства для разжигания ксенофобии, а потом терроризма и сепаратизма. Это должен быть мир, обеспечивающий стабильное и динамичное развитие.
Проблемы терроризма, ксенофобии, сепаратизма – это те факторы, от которых страдает не только общество в целом. Это факторы, разрушающие государство, поскольку они действуют против населения, против власти, дискредитируя её, и против территории, то есть против тех трёх моментов, которые формируют государство.
Известное высказывание «люди, будьте бдительны» применительно к фашизму можно сейчас перенести и сформулировать «государство, будь бдительно, потому что эти факторы способны тебя уничтожить».
Вопрос – как действовать с точки зрения правовых средств. Какие правовые средства могут быть адекватны? Здесь возникает определённый парадокс. Терроризм, сепаратизм и ксенофобия – это явления универсальные, международные. Если не каждое, то большинство государств может быть подвергнуто этой опасности в той или в другой форме. Здесь важно говорить не только о географии проявления этих явлений, нужно говорить об их сути. А их суть тоже международна по своему характеру. Почему? Потому что в основе этих явлений лежит различие религиозное, расовое, культурное и любое другое. То есть они по своей природе являются международными.
Мы обращаемся к национальному законодательству. Говорят, уголовный кодекс РФ содержит соответствующие статьи, посвящённые борьбе с терроризмом. Но проявления терроризма могут в форме многонациональной приходить отовсюду. Значит, наверное, насколько тщательно не будет отрабатываться с юридической точки зрения УК, он не будет эффективным инструментом, допустим, в борьбе с терроризмом, если не будет международных усилий. Примеры? За ними ходить не надо. Случаи, связанные с поддержкой террористов извне на Северном Кавказе, обращались бумерангом 11 сентября 2001 года. По-моему, нагляднейший пример международного характера этого зла.
Следовательно, в данном случае необходимо изначально иметь в виду, что национальное законодательство должно развиваться в теснейшей увязке с нормами международно-правового характера. Почему не только права в прямом смысле этого слова? Дело в том, что, действительно, терроризм, сепаратизм, ксенофобия – это проблемы сегодняшнего дня, они остро стоят перед политиками. А право, тем не менее, требует времени. На международной арене это время увеличивается в геометрической прогрессии, потому что заключить международный договор – значит пройти через международную конференцию, через определённый механизм.
В этом плане большая роль, с моей точки зрения, должна принадлежать современному т.н. «мягкому» праву – праву, которое лишено, может быть, той императивности, того формализма, которое характерно для международных договоров, но характерно для духа сотрудничества государств, где вырабатывается общий правовой вектор, которому они собираются следовать. Эта же идея должна, наверное, быть проецирована и на общество, и на наше государство. Это первый момент.
Второй момент. Такие неприятные, даже отвратительные явления, как терроризм, сепаратизм, ксенофобия, тем не менее, являются соседями норм международного права и прав человека. Примером являются известные события, связанные с карикатурами. Карикатуры оскорбляют религиозные чувства человека, порождают социальные проблемы, социальные сложности, трения между государствами. При этом в государствах, которые можно назвать государствами с высокой правовой культурой, звучит тезис о праве на свободу слова.
Можно продолжить эти примеры – в частности, вопросы, связанные с сепаратизмом и правом нации на самоопределение. Здесь тоже проходит очень тонкая грань, и над этой гранью нужно работать - как на национальном уровне, так и на международном. Причём в этих случаях международные площадки должны использоваться не как площадки для политического противостояния, а действительно как место для выработки решений, способных помочь человечеству, а, может быть, его и спасать. И эту тонкую грань между злом и добром я бы, может быть, сравнил с социальной онкологией. Рождаясь в доброкачественной среде, связанной со свободой слова, она может перерасти в раковую опухоль, что, безусловно, никак нельзя допустить.
Возможны ситуации, когда и терроризм, и сепаратизм, и ксенофобия возникают в экономически процветающих странах. Но даже там всё познаётся в сравнении – где денег много, где денег мало. И в этой связи необходимо обратить внимание (и на национальном уровне, а, в условиях кризиса, и на международном уровне) на вопросы, связанные с социальной политикой. Речь идёт, например, о совершенствовании бюджетного законодательства, где должны выделяться определённые средства для решения этих проблем.
