Далай-лама XIV

Во-первых, я не могу не связать это с ухудшившимся здоровьем Далай-ламы. Насколько все серьезно – сказать трудно, но все-таки возраст Далай-лама не учитывать невозможно. Лет ему, мягко говоря, уже немало – за 70. Так что есть желание человека в преклонном возрасте отойти на второй план.

Во-вторых, это заявление может быть и каким-то дипломатическим маневром, связанным с тем, что ситуация приобрела тупиковый характер. Диалог, который наметился перед пекинской Олимпиадой, когда китайцы после известных событий пошли на то, чтобы возобновить контакты с правительством Тибета в изгнании, в общем-то, ни к чему не привел. Все попытки найти какую-то формулу, которая удовлетворяла бы обе стороны, не увенчались успехом. Идея предоставления более широкой автономии в рамках известной формулы «одна страна – две системы» осталась нереализованной. Китайцы фактически на это не пошли.

Получается, что Далай-лама проиграл в этом вопросе. С учетом того, что в обозримом будущем на фоне глобального финансового кризиса вряд ли кто-то будет оказывать Тибету активную поддержку на Западе, и был предпринят такой дипломатический маневр, то есть попытка перевести ответственность на некое общественное мнение, на тибетский народ (а это могут быть и тибетцы не столько в Китае, сколько тибетцы в изгнании – около 300 тысяч человек). Думаю, будут проведены какие-то консультации, какой-то своего рода плебисцит с целью выработки единой позиции. Далай-лама в некотором смысле не хочет оставаться крайним за те решения по поводу дальнейших шагов в отношении центрального правительства Китая, которые предпринимались до сих пор и которые, видимо, придется дальше предпринимать. Нужно найти новую формулу диалога с Пекином, которая позволила бы сохранить лицо тибетскому правительству в изгнании. И заявление связано с такими поисками.