Enchanted Europe
Очарование зачарованной Европы, или Удивительная судьба волшебных существ на Западе и их роль в политической и философской борьбе Нового времени.
Предметом монографии популярного на Западе исследователя теологии Нового времени Яна Камерона на этот раз стал вопрос о существовании сверхъестественных сил в Европе начиная с тринадцатого века и заканчивая концом века восемнадцатого. Ну, вернее, Камерон исследует не сам факт наличия или отсутствия ангелов, демонов и фей, а значение дискуссии об их существовании, которая велась в неявных и явных формах последовательно между Церковью и «простым народом», католиками и протестантами, христианами и философами-просветителями, философами и романтиками.
Если подробнее, то Камерон начинает с того, что опровергает расхожее мнение касательно гомогенности духовного пространства в средневековой Европе. Т.е., когда дело касалось монополии Церкви на спасение душ, никто не был против. Но трения возникали, когда Церковь пыталась представить мир дискретным — разделить его между Добром и Злом. Рядовой «народ» не имел ничего против ангелов и демонов, но помимо них наплодил ещё огромное количество волшебных существ, ни добрых и ни злых, а просто заполняющих собой пространство волшебного, чем приводил церковников в ярость.
Все средние века Церковь боролась с разными Волшебными Народцами, то объявляя их демонами, то заявляя о том, что их не существует. Народ не верил и продолжал выставлять блюдца с молоком для эльфов за дверь.
В конце концов, охотясь на единорогов и леших, Церковь проморгала Реформацию, и битва с суеверием развернулась уже между двумя церквями. Едва ли не первое, что сделали протестанты, освоившись как религия — это обвинили католиков в идолопоклонстве и суеверии (а попутно заявляли, что демонов не существует, а порождают их только сами люди). А католики, в свою очередь, — протестантов в суеверии и ереси. Конец спорам положили просветители, тоже удачно воспользовавшиеся моментом и объявившие самого Бога суеверием, а обе церкви — рассадниками суеверий.
Конец восемнадцатого века ознаменовался бурными дебатами между этими четырьмя лагерями, доходящими, как нам известно из истории, до кровопролития. Конец этому положили невинные литературные романтики, объявив, что, может быть, сверхъестественных существ и нет, но вот народную культуру надо сохранить. Собственно, в состоянии этого консенсуса мир пребывает и сейчас.
Euan Cameron, «Enchanted Europe: Superstition, Reason, and Religion,
