Этическое регулирование в академической среде

Там, где политика оказывается невозможной — закрытой, запрещенной, недоступной — появляется ее альтер эго: этика. Это было волшебное открытие восточноевропейской интеллигенции в 50-е, разделенное интеллигенцией советской — прежде всего шестидесятниками. Социальная критика оперирует не аргументами эффективности или соответствия прогрессу и т.п., но моральными аргументами. На этом открытии спекулировал великий польский кинематограф 60-80-х. На нем же — румынская и венгерская публицистика, чехословацкая проза и т.п. Этим объясняется весьма специфический феномен советской отраслевой публицистики из журналов «Работница» или «Крестьянка», из проблемных очерков которых, а не толстожурнальной кабинетной публицистики, вырос к примеру феномен современного «честного журналиста».

Разумеется, честный журналист — это не тот, кто сам честен, но тот, кто умеет ко всему приложить лекало нравственной оценки. А если точнее — выставить материал репортажа на сцену публичной морали, тем самым превращая читателя в соучастника, вынужденного делать моральный выбор, выносить моральное суждение. Там, где открытое выражение коллективного мнения студентов в публичной форме профсоюза — настоящего, а не фальшивого — оказывается невозможным, к примеру, стоит создать какую-нибудь группу по обсуждению этических вопросов коммуникации преподавателей о студентами. И попробуй такое запретить.

На самом деле, обидно до слез вот такие вот как эта книжки листать. Внешне кажется, что книжка, по сути, ничем не отличается от огромного числа подобным образом изданной макулатуры, которую для отчета производят всякие секторы этики да эпистемологии. Тогда как этот сборник — не из их числа. Это — продукт определенного эксперимента, а именно — созданного с ноля студенческого кружка Пети Сафронова, которую он провокационно обозвал «Этический поворот» (см. Рансьер и др.). Это — так скажем — с институциональной стороны. То есть: эта книжка не отчет уже существующей институции, а заявка о себе со стороны сформированной снизу организации. С содержательной стороны — эта книга, по большей части, и этим сформировано ее тематическое ядро, след студенческой борьбы за свои права и свое достоинство. Да, неяркой часто и вялотекущей. Но требующей признания и добившейся определенного признания — администрация позволила провести эту конференцию, издала — пусть и безобразно — статьи и даже в лице некотрых менеджеров образования, пожелавших перед лицом страшной угрозы болонского процесса поиграть в демократию — поучаствовавшей.

Это, а так же в целом высокий уровень статей — требовало бы от издателей хоть какой-то культуры. Можно было бы сделать обложечку попривлекательней, название суконное поменять хотя бы на «Университет и этика» (первое, что в голову пришло), а информацию о конференции убрать нафиг в акноледжментс; сверстать по-человечески, отредактировать статьи в чуть более публично-приемлемомо стиле, написать веселое предисловие — и у книги был бы товарный вид!