Глобальный сбой в работе Интернета обострил важность суверенитета

политологДмитрий Евстафьев

На днях Facebook, Instagram и WhatsApp стали недоступны по всему миру. Глобальный сбой длился около семи часов и затронул более 1,5 млрд различных устройств. Проблема коснулась не только коммуникации между пользователями, но и связи между представителями крупного бизнеса, системы безопасности и передачи данных. Сбой в работе сервисов Facebook оказался самым крупным за последние 13 лет.

Политолог Дмитрий Евстафьев о том, какие уроки может вынести Россия после глобального сбоя.

— Некий пример, что такое суверенитет — это карточка «Мир», которая дала нам элемент платежного суверенитета. Одним из очень важных толчков к тому, чтобы эта карточка стала широко обращаться в нашей стране, был перевод платежей пенсий и госучреждений. Я считаю, что это разумный протекционизм.

Некоторые люди у нас с иронией говорят о том, что у нас ручное управление, но в действительности элементы ручного управления в системе постиндустриального постмодерна являются очень важными. Как бы мы ни относились к рыночной экономике, свободной торговле, демократии, вопрос в том, чтобы мы были защищены от дурака. Главное проблема современного мира — это отсутствие в постиндустриальном постмодерне защиты от дурака.

На мой взгляд вчера выяснилось, что существует принципиальная разница между информацией и знанием. Беда только в том, что это мало, кто понял, но кто понял, что информация — это то, что нужно извлечь, а знание — это то, что есть, тот выиграет в новом мире. Беда-то ведь в другом. Мы видели не просто крушение одной социальной сети. Нам показали элемент «системы домино». А мы понимаем, что эта система стала сложная, чтобы управляться естественными законами технологического развития. Я в свое время очень критически отнесся к тому, что у нас идет быстрое и активное алгоритмизирование таких вещей, как банковская сфера. Три-четыре года назад туда алгоритмы запихивали, а где там защита от дурака?

Ручное управление неидеально, там тоже бывают сбои, но оно по крайней мере не анонимно. Мы идем к системе, где экономическое, политическое и государственное управление рискуют стать анонимными. Мы даже не будем знать, как принимают эти решения.

Я начал листать наши и американские мысли семи-восьмилетней давности о том, что такое многополярность, и каким будет многополярный мир. Там очень много вещей, которые сейчас смотрятся смешно. Но есть один нюанс. Вот этот многополярный мир был на уровне государств, то есть человека постмодерна брали и перемещали в многополярный мир, и он там продолжал жить также, как в американоцентричном мире монополярности доминирования США. Так это не так. Новый мир — это прежде всего мир изменений человека. В нем просто нельзя будет жить так, как мы жили в мире американской монополярности. Вчерашний кейс это прекрасно доказал.

Здесь мы сталкиваемся со второй важной дилеммой. Конечно, тот мир, в котором мы жили и продолжаем пытаться жить, это был мир колоссального бытового комфорта. Вчера мир в смартфоне отключился. Вопрос заключается в том, что выйти из этого состояния абсолютного бытового и поведенческого комфорта сложно не только для человека, но и для государства. Негативные риски и последствия того, что вы вырвались из системы взаимозависимости на первых порах могут быть очень тяжелыми и придется потратить очень много денег, чтобы начать производить биологические субстанции или воссоздать первый технологический передел в сельском хозяйстве. Надо посмотреть, что у нас с тем же компонентом электроники, потому что с нынешнем уровнем производства нам о собственном сегменте информационного общества вообще думать безумно. Самая главная подготовка к многополярному миру должна быть у нас в голове.

Источник