Статья
8512 13 июня 2019 9:17

Иван Голунов. Провал политизации

О задержании Голунова стало известно рано утром 7 июня. Коллеги журналиста сразу предположили, что дело против него носит заказной характер, а когда в сети стали появляться первые подробности инцидента, а также неточные данные МВД (фотографии из квартиры Голунова, которые оказались сняты совершенно в другом месте), кампания в поддержку журналиста стала приобретать более серьезные масштабы.

Уголовное дело против Голунова было прекращено 11 июня, вечером того же дня он был отпущен на свободу, а его защитники призвали не участвовать в несанкционированном марше, который был запланирован на 12 июня. Радикально настроенная оппозиция, которая с самого начала пыталась политизировать это дело, обвинила Галину Тимченко и Ивана Колпакова в «сливе протеста».

«Актуальные комментарии» рассказывают, кто и как пытался сделать «дело Голунова» отправной точкой для политической кампании.

Политические мотивы

Громкое уголовное дело было обречено на политизацию. Арест Голунова связывали с его профессиональной деятельностью, оставалось определить, за какой именно текст мстят журналисту. С самого начала журналисты заподозрили власти Москвы. На полях ПМЭФ мэру Москвы Сергею Собянину попытались задать вопрос про Голунова, на который он так и не ответил.

Затем сам журналист заявил, что связывает свой арест с текстом о похоронном бизнесе, а непосредственными заказчиками провокации могут быть высокопоставленные силовики. На сайте «Медузы» появилась новость, в которой было объявлено о непричастности московской мэрии, однако не все участники кампании хотели отпускать эту историю, так как для максимальной политизации врагом должны выступать не аполитичные силовики, а конкретные политические деятели.

Стоит отметить, что «дело Голунова» вызвало бурную общественную реакцию. В соцсетях и политических телеграм-каналах каждый день появлялось огромное количество сообщений, поэтому отследить и зафиксировать всех сторонников политизации «дела Голунова» представляется довольно трудной задачей. Мы отметили наиболее ярких участников этой кампании.

Со стороны экспертного сообщества наиболее активным сторонником политизации оказался Глеб Павловский: «рубежное событие, по масштабу и намеренности фальсификаций. Им открывается лето 2019. По мнению эксперта, сейчас происходит политизация журналистского цеха, об этом говорит активная ответная реакция коллег Голунова: «ничто не интересовало независимую прессу кроме околоельцинских интриг и „перспектив партийного объединения демократов“. Я уже и забыл про те ожидания, когда расследователь действительно появился, и #ИванГолунов не единственный. Но к этому времени исчезла прежняя инфраструктура связей ПРЕССА—ПАРТИИ—ДУМА. Материалы отличных расследований — предмет небрежной консумации сетевых серферов — и все на что расследователь может рассчитывать, это девять грамм кокаина подброшенных в рюкзак либо свинца в затылок #политизация», — написал Павловский на своей странице в Facebook через несколько дней после ареста Голунова. Он отметился большим количеством постов, а также призывал к масштабной кампании с политическими требованиями.

Схожей, но менее радикальной позиции придерживался и Аббас Галлямов: «В каком-то смысле организаторов дела Голунова можно поблагодарить. Они дали гражданскому обществу повод проявить себя. Не исключено, что в будущем именно этот момент впишут в учебники истории в качестве отправной точки, с которой начинался транзит. Такого единодушия и такой энергетики страна давно не видела».

Активно за политизацию процесса выступали публичные лица, находящиеся в эмиграции: Сергей Пархоменко, Александр Морозов и другие.

Со стороны политиков активнее других дело Голунова старался продвигать Алексей Навальный и его сторонники. Для этого они использовали два основных приема: распространение эффекта от скандала, связанного с фабрикацией дела Голунова, на политических акторов, а также за счет включения в конфликтную повестку мэрии Москвы.

11 июня соратник Навального Леонид Волков после отбывания административного ареста сразу же получил новые 15 суток ареста. Навальный обратился к Алексею Венедиктову с просьбой вмешаться в ситуацию. Венедиктов согласился, написав: «Ничто больше не может дискредитировать судебную систему России как история с Леонидом Волковом. Какая-то абсолютная русофобия».

«На наш с Таней [Фельгенгауэр] взгляд, Волкова преследуют за журналистику — трансляции с митингов против пенсионной реформы должны были вести телеканалы, но эту работу делал ФБК», — написал Навальный.

Позднее оппозиционер выпустил расследование, в котором он изучил финансовые связи потенциальных заказчиков провокации против Голунова. Несмотря на то, что редакция «Медузы» практически сразу исключила причастность мэрии к инциденту, Навальный в своем расследовании подчеркивал, что в коррупционных связях, которые могли привести к «делу Голунова», был задействован и Сергей Собянин.

Журналисты и простые граждане, как правило, выступали без политических требований и писали о несправедливости к конкретному человеку.

Политизация на международном уровне

На политизацию «дела Голунова» работали и западные СМИ, которые больше писали не об аресте журналиста, а об общественной кампании, которая возникла вокруг этого инцидента.

«Арест авторитетного журналиста-расследователя по сомнительным обвинениям в наркотиках ударил по нервам в России, вызвав растущие протесты в понедельник и заявления широкого круга знаменитостей, критикующих злоупотребления со стороны служб безопасности», — писали в New York Times.

«В знак редкой солидарности три крупнейшие российские газеты в понедельник опубликовали почти одинаковые первые страницы в поддержку задержанного журналиста. „Коммерсантъ“, „Ведомости“ и РБК — среди самых уважаемых ежедневных газет страны — опубликовали совместную редакционную статью под заголовком „Я / Мы — Иван Голунов“, призывающую провести прозрачное расследование по делу известного журналиста-расследователя», — отмечали в CBS News.

«На первый взгляд арест журналиста-расследователя Ивана Голунова казался последним в череде нападений на свободную прессу в России. Репортер был арестован на прошлой неделе по обвинению в сфабрикованных наркотиках. Но реакция на его задержание застала Кремль и российское общество врасплох», — говорится в статье CNN.

Позднее Галина Тимченко отметит роль зарубежных журналистов и СМИ, которые привлекали внимание к инциденту.

Политизация протеста

Один из организаторов марша в поддержку Голунова Илья Азар написал на своей странице в Facebook утром 11 июня: «Вечером 10 июня одному из инициаторов акции в поддержку Ивана Голунова журналисту Илье Азару позвонил заместитель мэра Москвы Александр Горбенко и пригласил на встречу. Горбенко хотел обсудить Марш в защиту Ивана Голунова, который начнется 12 июня в полдень, а также безопасность мероприятия. Илья Азар обсудил это предложение с другими инициаторами Марша и сообщил Горбенко наше решение: „Мы не готовы идти в мэрию и вести кулуарные переговоры за спиной 20 000 человек, которые к этому моменту выразили свой интерес к шествию. Мы хотим, чтобы диалог с мэрией был прозрачным и открытым и готовы обсудить то, как вы обеспечите безопасность людей, в прямом эфире „Дождя“ 11 июня“. Горбенко выслушал наше предложение и обещал перезвонить позже. По состоянию на 9 часов 30 минут 11 июня ответ от представителя мэрии не получен, но мы надеемся, что мэрия сделает все для обеспечения безопасности участников акции, и по-прежнему готовы на публичную встречу».

Среди журналистского корпуса были и противники политизации акции. Например, организаторы митинга в Санкт-Петербурге журналисты Ирина Панкратова, Серафим Романов и Ксения Клочкова написали: «нам бы не хотелось ассоциировать ситуацию Вани с политикой». Среди организаторов шествия в Москве также были те, кто не хотел политизировать мероприятие.

Настоящую политизацию протеста сломало освобождение Ивана Голунова. Некоторые его защитники отнеслись к этому событию даже с некой досадой: «ничего не понимаю, но Ивана освободили. Уголовное дело против Голунова прекращено. А ведь участники сопротивления на завтра столько интересного подготовили. И ролики и выступления... эх», — написал Марат Гельман.

Акция 12 июня была несогласованной, это привело к массовым задержаниям. По данным «ОВД-инфо», полиция задержала около 400 участников марша.

Крах надежд

Новости об освобождении Ивана Голунова стали появляться 11 июня в 17:05, через некоторое время Тимченко опубликовала пост, в котором призывала отказаться от участия в несанкционированном марше и провести акцию в другое время: «Свобода Ивана — отличный повод для праздника. Мы хотим, чтобы на этом празднике мы все были вместе. Переговоры с мэрией по поводу завтрашней акции зашли в тупик. Наше предложение: завтра немного выпить, а в ближайшие дни добиться согласования акции в центре Москвы. Мы убеждены, что нам не смогут отказать», — написала она на своей странице.

Еще больше вопросов вызвал пост Ивана Колпакова: «Про марш. Наша позиция: мы отбили нашего парня, всем огромное спасибо. Это общая победа, результат невероятной кооперации людей. Но активизмом мы не занимаемся и не хотим быть героями сопротивления, простите. Поэтому на завтрашнюю акцию не призываем. Если люди пойдут — будем освещать плотно, как положено. Всегда после таких событий хочется продолжить, но нас ждет работа, дофига работы, больше чем когда-либо».

Те, кто надеялся капитализировать свою активность в политические очки (Илья Азар и другие непосредственные участники), а также условные «идеологи политизации» (Глеб Павловский, Александр Морозов и другие), были разочарованы таким решением Тимченко, Колпакова, Муратова, Осетинской и Бадамшина.

«Считаю, что отменять Марш 12 июня — неправильное решение (добиваться выполнения третьего требования нужно завтра), но спорить с Галиной Тимченко, Иваном Колпаковым, Дмитрием Муратовым и Елизаветой Осетинской смысла не вижу. Тем более заочно — ведь они даже не предупредили, что выступят с предложением отменить марш 12-го и провести мероприятие позже», — написал Азар.

«При всем уважении к Тимченко, Осетинской и Колпакову, не могу понять, как они могли сделать такое идиотское заявление. Какие „слезы радости“?! Ведь у нас у всех перед глазами (и у них тоже) повторно сидящий Дмитриев? А почему сидящий? Потому в прошлый раз — ровно как и в этот — надо было не „слезы радости“, а требовать — прямо сразу — и всем сообществом расследования деятельности тех, кто сфальфицировал первое дело против Дмитриева. Это просто какая-то дикая политическая слепота взрослых и умных людей. И очевидно, что главная смысловая тема завтрашнего, послезавтрашнего и любого следующего согласованного и несогласованного митинга, пикета, открытых писем — именно такова: немедленно расследование и предъявление всей цепочки участников фабрикации дела против Голунова. Потому что иначе все будет заканчиваться только „слезами радости“, а против людей будут заводить дела повторно как ни в чем не бывало», — написал Александр Морозов.

«К сожалению, Медуза в лице своих руководителей предала тех, кто верил и поддерживал вас все эти дни. Для меня это очень большое разочарование. Вы оказались слабее, чем я думала. Но не знаю, как бы я поступила на вашем месте. Просто дьявол очень коварен и он легко разводит тех, кто даёт себя развести. Не дай Бог оказаться на вашем месте. Ивана Голунова спасли всем миром. Из-за того, что вы призвали не ходить на сегодняшний марш, те, кто выйдет, остались без защиты», — написала Зоя Светова.

«Для диалога нужны стороны. Есть ли общая повестка у победоносной коалиции защитников пострадавшего? Есть. Убедить охранителей, что госмашина не всегда закроет собой их приватный бизнес, и что вообще пора приличнее вести себя с людьми, которые не поднимают руку на режим. Во всем остальном эти люди расходятся. Если такая программа хоть частично исполнится, что далеко не гарантированно, это станет каким-никаким, но шагом вперед. А дальше? Дальше сегодняшняя коалиция исчезнет, оставив после себя воспоминания, которые со временем пригодятся», — написал Павловский.

Личное дело каждого

При этом стоит отметить, что у противников радикализации тоже были свои аргументы.

«Перенос на шестнадцатое, сто тысяч на Сахарова, системные депутаты, пригнанные в полунасильном режиме, обсуждение шагов по рефомированию полиции и, конкретно, практики по 228 — вот что было бы тем шагом, который отделяет бесконечный хаотичный активизм от политического действия. Ну а все эти истеричные призывы „не прогибаться“ и „не разговаривать с властью за закрытыми дверями“ показали только то, что все и так давно знали — российская политизированная общественность может устроить несогласованную акцию в Москве, шок-контент! Полиция выдергивает людей из толпы! Ни за что взяли человека! Они просто завтракали на Трубной площади! Мы просто хотели пройти по Петровке! И прочий бесконечный день сурка», — пишет журналист Илья Васюнин.

Сергей Ёлкин: «Пора бы уже осознать, что спасенный вами тонущий из реки или из пожара, вовсе не обязательно будет вашим единомышленником и поддерживать ваши прекрасные идеи».

«Я согласен с тем, что задача журналистов — не устраивать акции, а освещать события. Акционизм возможен, когда дело касается коллеги, тут необходимо проявлять солидарность и активность. Но после того, как Голунова спасли, устраивать акции протеста — значит превращаться из журналистов в политиков. Это допустимый путь, но тогда надо сразу сказать: мы больше не журналисты. Как я понимаю, „Медуза“ хочет остаться СМИ, а не быть знаменем революции. Это их право, которое надо уважать (и которое я лично поддерживаю)», — написал Дмитрий Колезев.

Михаил Ходорковский считает, что организатором необходимо было пойти на компромисс: «Компромиссы нужны — без них нет бескровных побед, но если нет сопротивления, не будет и „компромиссов“. И крайне странно, когда две стороны одной медали недопонимают взаимонеобходимость», — написал он на своей странице в Facebook.

Линия раскола

«Дело Голунова» породило очередной раскол в оппозиционной среде. Возникают все те же вопросы: можно ли договариваться с властью, где пределы личного и общественного, правильно ли поступили те или иные оппозиционеры. В деле сложно провести четкую линию, по которой прошел раскол. Кампания в поддержку Голунова была по-настоящему массовой. Для одной группы оказалось достаточным освобождение журналиста и закрытие уголовного дела. Для другой необходимо освобождение всех политзаключенных. Третья группа выступает за реформирование 228 статьи УК РФ. Четвертые агитировали за трансформацию «дела Голунова» в полномасштабную политическую кампанию против власти. Однако общие границы примерно ясны.

Журналисты как корпорация спасала «своего», поэтому большинство из них довольны освобождением конкретного человека. Политическая кампания им не интересна.

Радикальные оппозиционеры надеялись на полномасштабную политизацию, поэтому затухание протеста их не устраивает. На фоне активизации общества можно было бы пробрасывать дополнительные темы (та же история с арестами Волкова), теперь это будет сделать сложнее, внимание общества рассеивается.

Политэмигранты, которые лично находятся в безопасности, традиционно выступают за радикализацию любой кампании, так как сами ничем не рискуют. Это же проявилось и в «деле Голунова».

Судя по активной реакции части субъектов, некоторые увидели перспективу в «деле Голунова». Что процесс будет долгим, власть не будет признавать ошибку, а общественная кампания не затухнет спустя неделю после ее инициации. Судя по количеству участников акции 12 июня, полномасштабной политизации не будет. Во всяком случае, не из-за Голунова.

© 2008 - 2024 Фонд «Центр политической конъюнктуры»
Сетевое издание «Актуальные комментарии». Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-58941 от 5 августа 2014 года, Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-82371 от 03 декабря 2021 года. Издается с сентября 2008 года. Информация об использовании материалов доступна в разделе "Об издании".