Лошадь белая. Звук
публицистМаксим Кононенко
Музыка Бориса Гребенщикова не слишком разнообразна. Но дело-то не в этом. В России не то, что никто играть не умеет, у нас как-то не умеют играть вместе. И записывать это должным образом. Или ленятся, или не с кого срисовывать. Это же очень важно, чтобы были примеры. А у нас артисты просто мало музыки слушают и не знают, как нужно на самом деле играть вместе. И записывают все, как в восьмидесятых писали: гитара, бас-гитара и барабан под бас-гитару. Получается отвратительно. Вот, скажем, группа «Кино», которая слушала много музыки и работала над услышанным, даже вот не смотря на то, что они записывали черт знает на чем, ужасными инструментами, альбом «Группа крови» сейчас слушается современнее всего, что у нас сейчас записывается. Именно потому, что там ничего особенного как бы нет, в альбоме «Группа крови», но так, как это все вместе слеплено, как придуманы партии инструментов — это до сих пор производит впечатление.
Да, у Аквариума все песни одинаковые. Их можно сыграть на самой дешевой гитаре, а у БГ там триста музыкантов с какими-то бубенчиками. Но если бы их не было, не было бы такого кайфа от музыки. И вот «Группа крови» у Кино, у них там драм-машина играет и барабанщик одновременно. Любой человек скажет, что это шизофрения. Но как это все звучит круто! Или, например, я был на концерте Патрисии Каас — у нее было два бас-гитариста, которые играли одновременно. У одного был четырехструнный бас, а у другого — шестиструнный. Ну, казалось бы... Но это все наполняет музыку. И в этом отношении новый альбом «Аквариума» по сыгранности просто великолепен.
Он в Лондоне записывался, лондонские музыканты там играли. Потому что все-таки, я очень не люблю Англию, но это не заслуга собственно Англии, что там прекрасные музыканты. А музыканты могут там друг на друга смотреть. У нас в провинции нет сейчас рок-н-ролла, потому, что нет вот этих культурных ценностей. Вот в Ленинграде было много музыки почему? Потому, что все друг на друга смотрели. В Свердловске было много музыки потому, что все друг на друга смотрели.
А вот в Нижнем Новгороде, например, там не было никогда такой какой-то тусовки. Там было несколько человек, которые делали одну группу, другую группу, третью группу, но это было всего лишь несколько человек. Нет вот этого бульона, и в нем ничего не вырастает. И молодежь не подрастает, потому, что она же тоже должна смотреть. Она должна сидеть рядом с этими людьми и смотреть, как они играют, смотреть, как они записывают. Этому же нигде не учат — как в студии все сделать.
У нас много людей, которые отлично играют на гитаре. Взял гитару — учись — играй. Но ты этого человека вставляешь в группу, а он только себя слышит. У «Аквариума» когда был кризис в группе, в середине девяностых, они поехали в Лондон, записывать «Навигатор». И у них сыграл там гитарист из Rolling Stones. Он просто на записи сел, взял гитару в руки и стал играть. А он никогда песню даже не слышал раньше. И как он там сыграл! Я думаю, тогда Гребенщиков увидел, как они работают. И после этого у Аквариума начался ренессанс, который продолжается до сих пор. Потому, что он вдруг понял, что вот где выход из кризиса. Можно продолжать писать те же самые песни, но если их сделать по-другому в техническом смысле, они будут звучать по-другому. И это сущая правда. И поэтому до сих пор мы ждем каждого нового альбома «Аквариума». Это же уму непостижимо. БГ сам не помнит уже, сколько он альбомов написал. Я у него спрашивал. Все равно мы все время ждем нового альбома. Хотя, казалось бы, человеку уже давно должно быть нечего сказать.
Феномен этой неугасающей актуальности состоит в том, что у нас всякие заслуженные музыканты обрастают большим количеством каких-то совершенно ненужных побочных занятий. Замечательный пример — «Машина Времени»: как только у них появились первые деньги, они начали делать какие-то глупости, писать книги, нырять с аквалангом, снимать телепередачи. Или покупают пилорамы, как Лев Лещенко, большой лесной магнат, занимаются благотворительностью, крышуют мафию — в общем, именно поэтому Машина Времени производит такую лабуду.
А Гребенщиков никогда ничем, кроме написания песен не занимался. Вот все эти годы. Он только пишет песни. А для того, чтобы писать, он ездит расширять себе сознание, ане нырять с аквалангом. Бродит там по джунглям по каким-то, сидит медитирует, еще чего-то делает. Он берет настоящую действительность, и пропускает ее через вот эти впечатления, накопленные в этих джунглях. И получается круто, потому, что если действительность нашу просто так описывать, то сериал «Менты» получится. А если же описывать только джунгли, то тоже не по приколу как-то. Потому, что неинтересно.
А у БГ снова получилось интересно.
