Лучшая оборона - нападение
политологАлександр Шатилов
На минувшей неделе «консервативный» тренд во внутренней политике совпал с наступательной игрой России во внешнеэкономических и внешнеполитических делах.
Судя по всему, удачное завершение проекта Nord Stream, а также не менее успешное продвижение «Южного потока» вопреки протестам общеевропейских энергетических структур, породили у отечественной элиты уверенность в своих силах и в эффективности жестких методов давления на своих контрагентов. Например, это проявилось во время визита в РФ британского премьера, не слишком убедительные сентенции которого относительно «нарушения прав и свобод человека» были не просто проигнорированы «первыми лицами», но, более того, получили жесткий отпор. В частности, относительно «дела Литвиненко» Кэмерону однозначно заявили о невыдаче подозреваемого Андрея Лугового, при этом довольно «недипломатично» предложив главе правительства Великобритании повидаться с Луговым, чтобы последний дал ему «исчерпывающие разъяснения». Более того, Дмитрий Медведев позволил себе на встрече с Кэмероном довольно двусмысленную шутку в отношении собеседника, гипотетически предположив, что из того вышел бы «хороший агент КГБ» в случае его вербовки советскими спецслужбами. Тем не менее, все это не помешало в ходе визита Кэмерона подписать ряд весьма предметных и выгодных России экономических документов.
Наступательный стиль был продемонстрирован также в отношении Украины в «газовом вопросе». После введения в строй «Северного потока» Виктор Янукович оказался в исключительно непростой политической ситуации. С одной стороны, украинская элита, настроенная в целом «незалежно» вряд ли поймет его в случае глубокой экономической и энергетической интеграции с Москвой (в частности, в случае его присоединения в Таможенному союзу или передачи им «Нафтогаза» под контроль российских бизнес-структур), с другой – арестом Юлии Тимошенко он кардинальным образом испортил отношения с Западом, и теперь свобода маневра у него сильно ограничена. Чем активно пользуется руководство РФ и «Газпрома», осуществляя на украинских коллег жесткое давление.
Довольно жесткую позицию РФ заняла и по Сирии, не позволяя Западу подвернуть режим Башара Асада серьезным санкциям по образцу Ливии. Кстати, и в последней, несмотря на казалось бы окончательную победу оппозиции, которая пообещала пересмотреть все ранее заключенные с Россией энергетические контракты, отечественным компаниям при поддержке итальянской стороны, обеспокоенной излишним укреплением влияния французов, удалось сохранить позиции в ключевых проектах (например, в проекте Elephant).
Кроме того, Россия довольно активно поддержала позицию косовских сербов, которые не хотят интегрироваться в «полупризнанную» республику косоваров и требуют воссоединения районов своего компактного проживания с Сербией.
Не исключено, что такого рода «наступательность» вызвана тем, что российская элита поняла, что, несмотря на жесткие заявления, западные контрагенты готовы «прогибаться» в случае интенсивного давления, особенно в случае экономической заинтересованности в сотрудничестве с РФ. В какой-то мере на «сговорчивость» Запада влияет также сохраняющаяся угроза экономической рецессии, которая, с одной стороны, рождает вполне «конкретные» финансовые проблемы в США и ЕС, а с другой – порождает у американцев и европейцев неуверенность в своих силах.
Поэтому в последнее время России периодически прибегает к «мягкому шантажу». Так, например, глава отечественной делегации по переговорам о вступлении РФ в ВТО Максим Медведков заявил, что присоединение России к Организации отложится, если вопрос о промышленной сборке автомобилей не будет решен в ближайшее время.
Александр ШАТИЛОВ, Центр политической конъюнктуры
