Что касается статуса, то тут, на мой взгляд, возможны три сценария. В первом из них Новороссия остаётся в составе Украины, получая особый статус. Главное условие реализации этого сценария – воля и способность Киева договариваться. Сейчас, когда масштабные боевые действия идут в Донецкой и Луганской областях, а первые звоночки партизанской войны уже раздаются в Харьковской, Одесской и Херсонской, Киев ещё может, начав переговоры немедленно, отделаться автономией для двух мятежных республик. Чем дольше Порошенко будет с этим тянуть, тем больше территорий будут втягиваться в конфликт, в результате которого конфедерация по Боснийской модели станет единственным возможным способом сохранить современные контуры украинских границ.
Второй сценарий – крымский, т.е. прямая интеграция мятежных регионов в Российскую федерацию. Еще месяц назад он казался вполне реальным, однако сегодня, когда в момент эскалации конфликта Кремль показательно от него дистанцируется, вероятность его реализации всё меньше.
И, наконец, третий сценарий – независимая Новороссия. Главные опасения по этому поводу - это превращение республики в никем не признанную «серую зону». Скептики при этом указывают на опыт Приднестровья, Абхазии или Южной Осетии и говорят о том, что международное признание будет в принципе невозможно. Однако это не так и об этом говорят свежие примеры Черногории, Косово и Южного Судана.
Для международного признания/непризнания должны быть критерии, которые в теории представляются объективными.Таких теорий можно назвать две.
США после победы в Холодной войне сформулировали для себя концепцию Failed state. Обычно это переводят как «несостоявшееся государство», хотя, мне кажется, было бы вернее говорить о «несостоятельном государстве». Каковы же критерии этого «не-состояния»? Как обычно, у англо-саксов существует рейтинг или хит-парад несостоятельности государств. Составляется он американским «интеллектуальным танком» Fund for Peace и журналом Foreign Policy.
Методология рейтинга такова. Существуют три группы признаков: социальные, экономические, политические, в каждой по несколько пунктов - всего их 12. Среди них такие как: широкое нарушение прав человека, прогрессирующее ухудшение государственных услуг или, например, уровень экономического неравенства. Понятно, что на самом деле все эти рейтинги носят не столько четко вычисляемый, квантификативный, сколько экспертный, основанный на внутренней убеждённости характер. Т.е. по большому счету мы можем сказать, что характер этот является произвольным, что отмечалось критиками этой доктрины и в самих США. Соответственно, в одной ситуации «свой сукин сын», нарушающий права человека, с ужасным качеством госуслуг и ещё более ужасным неравенством теоретически может считаться более полноценным чем «чужой сукин сын», у которого, например, могут быть серьёзные проблемы с внутренней и внешней миграцией и демографией (это всё тоже критерии).
Всё дело в том, что сама эта доктрина изначально возникла в контексте национальной безопасности, и вся логика этой теоретической модели состоит в том, что чем менее государство состоялось, тем более оно угрожает США. Для того, чтобы понять, в чем её суть, достаточно посмотреть голливудские фильмы, особенно популярные в 90-х - начале 2000-х (и встречающиеся до сих пор), в которых главный герой сражается с террористами/мафией, которые похитили/купили в несостоявшимся государстве Восточной Европы атомную бомбу и засели с ней в засаде в ещё более несостоявшемся государстве Африки или Азии.
Возвращаясь к теме гипотетической возможности международного признания Новороссии, то с американской точки зрения претензией на такое признание должны быть позитивные показатели в рейтинге «состоятельности», понимаемые, в первую очередь, как отсутствие потенциальных угроз для США. Впрочем, доктрина о приоритете «реконструкции» несостоявшихся государств для национальной безопасности США под напором интеллектуальной критики и негатива от реальной общественной практики её реализации уходит в прошлое вместе с фукуямавской же концепцией «конца истории». На смену ей приходит старое доброе глобальное соперничество, просто приобретающее не би-, а многополярную форму.
Совершенно иначе выглядит подход к этой проблемы со стороны ЕС и, в первую очередь, Германии. Веберианская доктрина сути государства проста до предела, и именно она оттиснута классическими немецкими университетами в картине мира своих высокопоставленных выпускников. По Максу Веберу, ключевым признаком государства является монополия на легальное насилие. Всё остальное - декорации. Есть монополия - есть государство, нет монополии - и государства нет. Никаких многочисленных размытых критериев, никаких рейтингов и внутренней убеждённости анонимных экспертов. Никакой сложной палитры переходных форм. Только чёрное или белое, как прусский штандарт. И вот заведующая внешней политикой ЕС баронесса Эштон произносит эту формулу приминительно к Украине, а Франк Вальтер Штайнмаер, министр иностранных дел ФРГ, повторяет её.
Кстати, в самих США эта доктрина совершенно неприемлема. Попытка монополизировать легальное насилие воспринимается обществом, особенно его консервативным, ориентированным на заветы отцов-основателей сегментом как узурпация государством неотъемлемого права индивида. В США государство лишь может претендовать на делегирование, выдачу лицензий на насилие, и никак не более. Именно это имела в виду Нуланд, когда произнесла своё знаменитое «лицензия на захват административных зданий».
Сегодня на Украине есть две революционных власти, в Киеве и на Донбассе. Одни обладают формальным суверенитетом, другие к нему стремятся. Но ни те, ни другие не обладают той самой монополией. Причём Киев, по американской модели, старается пока удерживать ситуацию в рамках выдачи лицензий - Коломойскому, Правому сектору и т.п. Но получается это совсем плохо. Аваков стреляет в Сашка, Ляшко галлопирует по фронтам, нардепы на Западе с автоматом на перевес захватывают янтарные прииски, в Житомире Правый сектор арестовывает Правый сектор и т.д. и т.п. На Востоке Стрелков стремится зачищать территорию и от вооружённых формирований Киева и Коломойска-на-Днепре, и от местных криминальных бандформирований, не останавливаясь в наведении порядка даже перед военным трибуналом над запятнавшими себя ополченцами. Батальон «Восток» изолирует тех, кто мародёрствовал в донецком супермаркете «Метро».
Кто сможет эффективнее справиться с задачами революционного государственного строительства, - новая постмайданная Украина или нарождающаяся на наших глазах Новороссия, - знать сегодня не дано никому.
А это значит, если в перспективе власти Новороссии обеспечат на своей территории монополию на насилие, а власти Украины - нет, то у первых будут все основания услышать «ДА» хотя бы от ЕС. Может это будет очень тихое «да», но его всё равно произнесут. Если, конечно, флаг Пруссии не сменится чем-то более радужным. Извечная соперница Пруссии - Австрия в бородатом лице Кончиты Вурст уже одержала в этом соревновании известную символическую победу. Впрочем, впечатляющие результаты евроскептиков всех мастей на выборах в Европейский парламент куда более показательны, чем голосование на эстрадном фрик-шоу.
Депутат Одесского горсовета Александр Васильев специально для «Актуальных комментариев».
