Новая реальность
Летом общим местом в оппозиционных кругах стали утверждения о том, что власть с помощью прессинга лидеров оппозиции пытается нейтрализовать ту волну протеста, которая поднялась в стране. Тем самым, якобы, она не дает им «развернуться» и пожать плоды роста недовольства. В данных утверждениях содержится немалая доля истины, но, как учили мудрецы, корень всех бед следует искать прежде всего в себе самих. Дело в том, что сами лидеры оппозиции, являясь выходцами из «нулевых» и копируя поведение тех лет, ведут себя не совсем адекватно новым реалиям.
Яркий пример – ситуация вокруг выбора мэра Химок. В реалиях «нулевых» у несистемной оппозиции не было реальной необходимости договариваться о единой кандидатуре на муниципальных выборах. Перспективы ее победы даже в самых благоприятных случаях были весьма призрачны, а участие в любых выборах были лишь способом удержаться на плаву и лишний раз напомнить электорату о себе. В такой ситуации действительно не было необходимости жертвовать своими интересами и выдвигать единого кандидата, чтобы лить воду на мельницу конкурента.
Сейчас же на муниципальных выборах возникает новая реальность. Стоит вопрос не только и не столько о поддержании «бренда», но вопрос о власти. У оппозиции есть шанс, хоть и весьма призрачный, победить, особенно на выборах мэра Химок, которые проходят в один тур. Если при выборах в два тура оппозиционный электорат во втором все равно консолидируется вокруг одного кандидата, а первый является своеобразными праймериз, то при однотуровом голосовании логика успеха оппозиции другая. Необходимо выдвижение единого кандидата, а появление второго (не говоря уже о третьем-четвертом-пятом) объективно работает на власть. В Химках оппозиции критически важно выдвинуть единого кандидата, хотя и совсем не обязательно, что это будет Евгения Чирикова. Однако поведение оппозиции наглядно демонстрирует, что она ментально остается в «нулевых» - как раз это оппозиционеры очень любят ставить в вину власти.
Еще один пример ментальной консервации оппозиции – отношение к локальной повестке дня и к выходцам из провинции. Власти ставится в вину то, что она страдает «синдромом Садового кольца», но ведь и так называемые лидеры оппозиции представляют столицу. Исключение, когда яркого представителя региона вроде Евгения Ройзмана, «вербуют» оппозиционеры, лишь подтверждает правило. Да и то вряд ли при дальнейшем развитии событий столичные лидеры протеста серьезно собирались делиться с «выскочкой» возможными преференциями от оппозиционной деятельности.
Между тем, по сравнению с «нулевыми», ситуация кардинально изменилась. В провинции все более очевидным становится недовольство (разделяемое и местными элитами) зацикленностью Москвы на собственной повестке дня. Это неявно ставится в вину власти, но этим же страдает и оппозиция. В такой ситуации для обеспечения массовой поддержки в регионах необходимо инкорпорирование в среду оппозиционных лидеров людей с мест, которые чувствуют локальную повестку дня, пропуская ее через себя (причем для каждого уголка страны она своя, так что парой «свадебных генералов» не отделаешься).
Однако оппозиционные «вожди», даже друг друга переносящие весьма условно, явно к этому не готовы. В такой ситуации возможное ритуальное включение в оппозиционный «ареопаг» некоей условной «Светы из Иваново» носит явно имитационный характер и копирует не совсем успешную тактику власти.
Таким образом, противостояние власти и оппозиции имеет и еще одно, скрытое измерение. Кто из них раньше дистанцируется от наследия «нулевых» и адаптируется к новым реалиям «десятых», тот и будет диктовать повестку дня.
Павел САЛИН
