Перезагрузка «холода»?
политологЛеонид Поляков
Что бы ни говорилось о de facto однополярном мире и всеобщей востребованности мира многополярного, несомненным остается вот какой факт. В мире, как и полвека назад, имеются только две ядерные сверхдержавы. И именно это обстоятельство, в конечном счете, и определяет все остальные глобальные конфигурации.
С учетом этого факта крайне важны регулярные опросы, которые проводит PEW Research Centre в партнерстве с Carnegie Endowment по всему миру и в США. И которые дают нам возможность замерить температуру в отношениях между нашими странами. Очередной такой замер показал, что за прошедший год число американцев, оценивающих свое отношение к России как неблагоприятное (unfavorable), выросло с 32 до 39%. А число тех, чей взгляд на Россию для нас благоприятен, упало с 49 до 37%.
Таким образом, впервые за время этих замеров с 2007 года мы получили, образно говоря, дефицит «имиджевого баланса» на репутационном рынке в США. Особенно симптоматично, что в предыдущие два года мы имели уверенный профицит, который выражался в 49% позитивных оценок против 32% оценок негативных. Согласитесь, это круто: всего за год вместо +17 получить -2. Возникает закономерный вопрос: с чего бы это?
Короткий вопрос - короткий ответ: Владимир Путин. Да, судя по всему, именно возвращение Путина на пост главы российского государства столь радикально изменило состояние умов американской публики. Возвращения Путина американцы откровенно боялись. После 24 сентября прошлого года 72% опрошенных CNN американцев посчитали выдвижение Путина на новый президентский срок неправильным. И надо признать, что не ошиблись. Со своей точки зрения, разумеется.
Если у кого и были иллюзии насчет того, что «перезагрузка» продолжится в смысле превращения России в младшего «партнера» США, и что, таким образом, в «холодной войне» будет поставлена последняя точка (вместо неопределенного многоточия), то теперь они развеяны окончательно. Ибо вернувшийся Путин не только подтвердил все прежние российские внутри- и внешнеполитические приоритеты, но и продемонстрировал готовность жестко их отстаивать. Причем не в одиночку, а в составе вырисовывающегося как новая геополитическая реальность Евроазиатского союза.
Жесткость эту американцы ощущают по всем критическим точкам международной политической конъюнктуры. Позиция Путина по ПРО, по «арабской весне», отдельно по Сирии, по ядерной программе Ирана, по стратегии газового партнерства с Евросоюзом во всех случаях - самостоятельная. И в этом смысле антиамериканская.
Что, собственно, и зафиксировал республиканский кандидат Митт Ромни, определив Россию в качестве геополитического врага Америки №1. При всей скандальности этого заявления и при всей двусмысленности напоминания Обамы о том, что все-таки враг №1 – это «Аль-Каида», оно ведь верно по существу. И, между прочим, на самом деле – очень лестно для нас. Ибо является косвенным признанием того, что Россия впервые за постсоветское двадцатилетие воспринимается глобальным лидером как серьезный конкурент. Как глобальный игрок со своей повесткой дня и своим подходом к решению международных проблем.
72% американцев против 28% считают этот подход к международным делам, реализуемый Путиным, неправильным. Но по данным того же опроса Pew-Carnegie поддержка Путина в России составляет 69% (кстати, в США - 28%)! Это значит, что американской публике фактически не нравится то, что нравится публике российской. И значит речь идет не о противостоянии только лидеров двух наций, но и, по сути дела, - самих этих наций.
С одной, правда, существенной поправкой. Если по ту сторону Атлантики отношение к России явно холодеет, то в России этого не наблюдается. Цитируемый опрос зафиксировал, что среди россиян 52% смотрят на Америку позитивно, а лишь 34% - негативно.
Вот и думайте, кто этот самый «шпион», который собирается прийти с очередного «холода»?
