Полезные ископаемые

Визит президента Макрона в Алжир, якобы приуроченный к 60-летней годовщине провозглашения алжирской независимости не ввёл в заблуждение ни лояльных, ни наивных.

Президент Макрон приехал бить челом, вечер в терем, за алжирский газ, в обмен на публичное покаяние «колониальной Франции» и признание всех совершённых ею «ошибок прошлого», скопом, без сопоставления, ни соизмерения мнимых доходов и реальных потерь.

Как и следовало ожидать, давший согласие на безоговорочное покаяние, вне контекста, консенсуса и реальных обстоятельств, огребёт по полной и уже навсегда. Президент Макрон вернулся не только не солоно хлебавши, но и с серьёзно заплёванной репутацией, которая, к слову сказать, и без того была далеко не так бела, как её крахмалили.

Несмотря на явные ограничения в трансляции, съёмки встречи президента Макрона с «алжирской толпой» попали на французские телеканалы и обильно отрепостились в Интернете.

B праздничном ритме «Раз-два-три, ёлочка, гори!», толпа дружно скандировала: «One, two, three, vive l’Algérie!» («Вив л’Альжери! Да здравствует Алжир!») Что, в известных обстоятельствах, чётко означало, что «никто не забыт, ничто не забыто» и что президента Макрона в Алжире поняли именно так, как он заслужил. 

Здесь самое время вспомнить знаменитое черчиллевское высказывание, после Мюнхенских соглашений и возвращения Чемберлена, о том, как «желая избежать войны, вы потеряли честь и потеряв честь, вы получите войну». Президeнт Макрон, вольно или невольно, ещё раз перефразировал Черчилля (ср. «Я обещаю вам кровь и слёзы»), обратившись к французскому народу с заверением, что теперь его ожидает «конец изобилия и беззаботности». 

Добавить к этому можно только самый напрашивающийся комментарий: несмотря на усердные yподобления самым громким политическим деятелям безвозвратно канувших эпох, президент Макрон не может сравниться с реальным габаритом их личностей, ни морально, ни физически. 

Из Алжира президент Макрон вернулся домой, слегка поблекший, под мощным слоем отпускного загара, с окончательным осознанием, что рассчитывать на алжирский газ при обещанных сибирских зимах Франция не может.

Первым и самым любимым «газовым клиентом» Алжира в настоящий момент является Италия: Марио Драги, вовремя подсуетившийся в ожидании грядущих невзгод, посетил Алжир ещё 18 июля, и уже тогда повысил закупки для бытовых итальянских нужд. А теперь Алжир не в состоянии выдать более 20 миллиардов кубических метров растущему количеству желающих.

Что касается 16 миллиардов кубических метров сжиженного природного газа, уже поставляемого Алжиром в Турцию (6,1 млрд) и во Францию (4,5 млрд), то эта последняя цифра представляет собой примерно 10% французского потребления и никоим образом не спасёт гигантов мысли и отцов европейской демократии от энергетического кризиса, вкупе с другими мощными неприятностями.

Для своих личных нужд, вплоть до 2021 года, Алжир потреблял примерно 45% собственного газа. Но если принять во внимание неукротимый прирост его популяции (4-х кратное увеличение численности населения, с момента провозглашения независимости и увеличение на 44% только с 2000 года), нетрудно догадаться, что личная необходимость очень скоро будет превалировать над интернациональными потугами и международными продажами, в данный момент составляющими 55% от всей газовой продукции Алжира.

Даже учитывая, что экспорт алжирского газа в Испанию (10 млрд куб. метров) и Португалию (4 млрд куб м) происходит с регулярными перебоями, из-за вечных разборок Алжира с Марокко, по поводу границ в западной Сахаре, — очевидно, что Франция никак не может рассчитывать на Алжир, в неминуемом энергетическом кризисе, зависшем над Европой Дамокловым мечом на хлипкой верёвочке.

Президент Макрон оказался в буквально анекдотически неприятной ситуации, вынуждающей его, за неимением лучшего «откапывать стюардессу», пытаясь реанимировать её чувство солидарности c собственными могильщиками: судя по реакции алжирской толпы, среди подавляющей части населения этой страны, Франция до сих пор воспринимается именно так. 

Что очень прискорбно и весьма несправедливо, но совершенно неизбежно, при долгосрочном воспитании уже нескольких поколений алжирцев в духе ненависти к Франции и убеждении, что с момента воцарения всемирной диктатуры политкорректности, у Алжира, как у всех бывших колоний, имеется пожизненный, безусловный и безлимитный кредит на всё подряд у бывших колонизаторов.

Поэтому, президент Макрон претерпел очередное унижение совершенно напрасно. Зато теперь он сможет реально уподобиться Черчиллю и повторить перефразированный им сценарий: и лицо потерял, и войну получит. Как только его сограждане воочию убедятся, что изобилие с беззаботностью закончились всерьёз. То бишь, при первых холодах и счетах за отопление.

Вообще говоря, на взращивание злобы, зависти и вражды из обид недалёкого прошлого бывшим европейским колониям понадобилось не так уж много времени — при умелой обработке и регулярной подпитке, хватило трёх десятилетий. Я хорошо помню, как чуть более тридцати лет назад, я, тогда молодая и наивная выпускница московского ВУЗа впервые общалась по-французски с алжирцами, учившимися в Московском университете. И с радостью обнаруживала, что прекрасно понимаю всё, что они говорят, но совершенно не понимаю, о чём. Алжирцы те были что называется «более роялисты, чем сам король» и относились к Франции с жарким обожанием, там и здесь подёрнутым сожалением и упрёком французам за их «уход». Я тогда слишком мало и плохо знала всю эту историю, поэтому внимала исключительно словарному запасу, а не сути, но запоминала, как всегда, хорошо:

— «Мы были процветающей страной, пока не ушли французы, — говорили те молодые алжирцы, студенты, будущие инженеры и просто математики, — Какие у нас были университеты, поля, километры апельсиновых рощ! И во что всё это превратилось, уже через пару лет, после ухода французов... Сегодня мы импортируем дажe картошку...»

Я выслушивала это, более 30 лет назад, с глупой улыбкой, а поняла не так давно, со скорбно поджатыми губами. Что делать, если каждое знание приходит только с самым наглядным объяснением: на практике это называется ткнуть носом.

Вероятно, не стоит уточнять, что все говорившие так алжирцы тогда носили европейскую одежду, спокойно пожимали руки женщинам и отнюдь не заморачивались понятием «джихад».

Трудно сказать, сколько таких людей ещё остаётся в Алжире сейчас. Практически невозможно сказать. Именно эти люди могли бы стать реально полезными «ископаемыми» для сегодняшней Франции, да и для всей Европы, даже той, когда-то надменной, а ныне растерянной, готовой унижаться и каяться за колониальное прошлое, ещё до наступления настоящих холодов.

Беда в том, что и этот ресурс не бесконечен, но исчерпаем. Особенно, если вспомнить, как упорно и последовательно шло планомерное форматирование этих народов, последние 30 лет, и какие силы были столь мощно брошены на взращивание злобы к европейцам, за старые грехи и недавние обиды.

Похоже, заигравшаяся в «изобилие и беззаботность» Европа бездарно разбазарила свои самые главные и самые полезные «ископаемые». 

Грубо говоря, профукала. Как полимеры...

Елена Кондратьева-Сальгеро, журналист

Мнение авторов может не совпадать с позицией редакции