Статья
1664 7 марта 2012 19:30

Понятия о России

Авторов сборника не интересуют факты, не интересуют великие подвиги и деяния предков. Их интересуют слова, которыми описываются оные деяния.
Комментарии экспертов

Есть два вида слов — придуманные и непридуманные. Слово мать не придуманное, а материнство — придуманное. Придуманными словами делается культура. Непридуманными — мы, как люди. Способность употреблять придуманные слова и замещать ими непридуманные отличает культурного человека от человека естественного. А начало процесса замены придуманных слов непридуманными называется просвещением.

По-настоящему российское просвещение началось не в XVIII, а в начале XIX века. В 1816 годку Тургенев писал брату о грядущем выходе «Истории Государства Российского» Карамзина: «Она объяснит нам понятия о Росси, или лучше даст нам оные». Когда русское замещается российским уже не только в рефлексивных играх интеллектуалов, а начинает свою экспансию в «широкие слои населения». Когда «Российское государство» и его агенты вылезают из болот Ингерманландии как инноваторы из Сколково. Когда просвещенная империя шагает по просторам святой Руси. Мы не обсуждаем с мамой, называть ли ее мамой. Но у нас нет другого выбора, если нам нужно узнать значение материнства. Разговорами с матерями о материнстве существует качественная социология. Разговорами ученых о значении придуманных слов — философия, а о том, как это значение изменялось — история и социология идей.

Последние годы видно желание интеллектуалов устроить еще одно Просвещение в России. Книга Олега Хархордина «Основные понятия российской политики» вышла в прошлом году. Она была частью проекта по «кросскультурному переводу» языка наших самоописаний на нормативный язык западной политической теории. Слова, которыми могла бы в России рождаться она сама, Хархордин предлагает заменять словами, которыми в Росси рождался бы Запад.

Двухтомник под редакцией человека с русским именем Алексей и с немецкой фамилией Миллер «Понятия о России» рассказывает об «исторической семантике имперского периода». О приключениях первых иностранных придуманных слов в России. На Западе появилась целая новая наука за последние двадцать лет, и у нас снова не хватает слов «для обозначения меняющегося мира и для опыта его осмысления, заимствованного извне» (с. 32). И мы, как всегда, опаздываем. Раньше это называлось Просвещением. Теперь — модернизацией.

«Сборник представляет собой анализ своего рода семантического поля в оговоренных временных рамках, в котором каждое понятие имеет отсылки к другим, развивается параллельно или антиномично к ним» (с. 39). Они приходят скромно, «своего рода» извиняясь, затем — все увереннее — проходят в гостиную, в конце концов садятся за наш стол и громко требуют обед.

Авторов сборника не интересуют факты, не интересуют великие подвиги и деяния предков. Их интересуют слова, которыми описываются оные деяния. Вторая история, которая хочет стать первой, хотя «трактовка истории понятий как своего рода „вспомогательной дисциплины“ имеет право на существование» (с. 35). Ведь можно сделать — и не сказать. А можно наоборот — сказать и не сделать. Поэтому «нельзя склоняться к эссенциализму, когда хотят узнать, что под таким-то понятием действительно подразумевалось в данной группе, в данную эпоху» (там же). История понятий открывает нам пространство сказанного, но не сделанного. Историю обещаний. Нет ничего более унылого, чем сборники тезисов научных конференций. Но к представленному двухтомнику это не относится.

Просвещенный читатель может узнать из вполне полноценных и интересных статей например о том, как русский царь всего за сто лет превратился из главы судебной власти в главу законодательной (Михаил Киселев), о «конституционном процессе» в Империи XVIII века (Елена Марасина, Сергей Польской, Дмитрий Бадалян), о том, как в России приживалось частное право (Галина Бобкова), а также чем же именно отличаются граждане от поданных (Эрик Лор). О том, как в XVIII веке русские описывали общество, примеряя на него словечки вроде «класс» (Ингрид Ширле, Михаил Велижев, Ольга Леонтьева). Как различные «либерализмы» (Михаил Калашников) позволили в Росси появиться политической полиции, социалистам и консерваторам в конце XIX века (Любовь Бибикова), как умирали добродетели (Борис Маслов), а вместо них приходила интеллигенция (Денис Сдвижков) и публика (Ольга Малинова) и как на остатках добродетелей и в борьбе «либерализмов» проявлялось различие между «веротерпимостью» и требованиями «свободы совести» (Александр Полунов).

И, разумеется, об империи (Рикарда Вульпиус, Вальтер Шперлинг), расе (Вера Тольц, Карл Холл) и нации (Алексей Миллер). О поляках (Михаил Долбилов), евреях (Семен Гольдин), малороссах (Антон Котенко, Ольга Мартынюк, Алексей Миллер) и вообще о «инородцах» (Владимир Бобровников). А также о том, что думали просвещенные русские люди о территориальном устройстве своего государства (Татьяна Хрипаченко).

Однажды все слова непридуманного языка будут замещены придуманными. А люди — киборгами. Это будет означать окончательную победу прогресса.

«Понятия о России». К исторической семантике имперского периода в 2 тт./ Серия «StudiaEuropaea». Совместный проект Германского исторического института в Москве и издательства «Новое литературное обозрение». — М.: Новое литературное обозрение, 2012.

© 2008 - 2024 Фонд «Центр политической конъюнктуры»
Сетевое издание «Актуальные комментарии». Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-58941 от 5 августа 2014 года, Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-82371 от 03 декабря 2021 года. Издается с сентября 2008 года. Информация об использовании материалов доступна в разделе "Об издании".