Повседневная жизнь масонов
Вероятно, в человеческой истории нет более мистифицированного и несмотря на это действительно загадочного человеческого сообщества, чем масоны. В смысле таинственности и злокозненности с ними могут поспорить разве что евреи, да и то дурная слава окончательно настигла их лишь после публикации «Протоколов Сионских мудрецов».
Эпоха Просвещения о которой и должна была рассказывать книга — расцвет аристократии, которая и составляла основу масонских лож. Понятно, что попытка пересказать все эпизоды, связанные с масонами этого столетия, привели бы к пересказу всей историю Европы и США. Значит, имело смысл выбирать лишь самое «вкусное», превратив книгу в коллекцию анекдотов. Правда, в полученной книге не было бы и следа повседневной жизни, обозначенной в названии. Другим вариантом стало бы описание жизни масона не в миру, но лишь в масонской ложе от момента вступления и до смерти. Правда, в таком случае автор была бы вынуждена выбрать какую-нибудь из многочисленных ветвей масонства. Уж слишком сильно различались ритуалы различных лож.
Но Екатерина Глаголева выбрала самый неудачный вариант. Вначале просто решила рассказать нам о том, какие масоны бывают (получилось с десяток глав по несколько страниц с одними энциклопедическими данными: год основания, руководство, иногда самые известные члены), а потом рассмотрела как понималось в масонском мире такие понятия как свобода, равенство и братство. Понятное дело, что все эти лозунги, позаимствованные в 1789 году Великой Французской Революцией, были понятны жителями отнюдь не XX века весьма ограниченно. Ну, действительно как можно ставить наравне с собой афроамериканца или, не дай Бог, женщину (хотя существовали и женские и негритянские ложи).
В результате читатель не узнает о масонстве ничего, кроме нескольких ни о чем не сообщающих дат и имен нескольких главных масонов. И ничего больше, даже толком не раскрыто появление масонских символов на американском долларе.
К сожалению, Глаголева даже не иностранный автор, а потому абсолютно никакой стиль нельзя объяснить трудностями перевода. А странная помесь атеизма и феминизма, наравне с антимонархизмом невозможно объяснить ничем кроме полного отсутствия в советской исторической науке такого понятия, как «история повседневности». Ее место всю советскую эпоху занимал классовый подход.
Еще одним аргументом «совковости» данного исторического сочинения является безусловная любовь и чрезмерное внимание, уделенное книгоиздателю Новикову. Он действительно считался в советский период великим русским писателем конца осьмнадцатого века (наравне с Радищевым). Еще бы, ведь оба они пострадали от несправедливой и жестокой Екатерины II.
Стоит ли читать неинтересные книги, написанные застрявшем в прошлом тысячелетии авторе , лишь из-за интригующего названия и серии в которой она была издана?
Для меня, к сожалению, ответ очевиден. Даже, несмотря на захватывающее название.
Екатерина Глаголева, «Повседневная жизнь масонов в эпоху Просвещения», М.: Молодая гвардия, 2012 — 460 с.
