Комментарий
3230 27 августа 2015 14:11

Правительству лучше сейчас уйти в отставку

Никита Кричевский экономистНикита Кричевский

Никита Кричевский
экономистНикита Кричевский
Вслед за депутатами и финансисты нашли плюсы в слабом рубле. Верить им или нет? Подобные утверждения – блеф, психотерапия или реальность? Кому выгоден слабый рубль, а для кого это катастрофа? На эти и другие вопросы «Актуальным комментариям» ответил главный научный сотрудник Института экономики РАН Никита Кричевский.

– Высказывания некоторых депутатов (а это Аксаков и Тарнавский) о том, что низкий рубль выгоден для бюджета – циничны и аморальны.

Плюсы для бюджета, конечно, есть, но бюджет – это приблизительно пятая часть всей российской экономики, не более того. А страдает от девальвации, от обесценивания рубля все российское население, все 145 млн человек. Это связано с тем, что вследствие девальвации уменьшаются, обесцениваются их накопления в рублях.

Причем они уменьшаются потому, что сегодня у нас значительная часть продукции на потребительском рынке импортная. Это значит, что не сегодня – завтра мы почувствуем новый виток потребительской инфляции. Кроме того, те планы, о которых сегодня думает часть населения – приобретение каких-то товаров длительного пользования, поездки за границу – в командировку, в отпуск или с иными туристическими целями – точно так же откладываются, и, больше того, о них уже можно потихонечку забывать.

И третий эпизод – это нематериальное, неэкономическое измерение ситуации с рублем, потому что рубль – это один из национальных символов, точно так же, как доллар в Америке. Это национальный символ, символ национальной идентичности и государственности.

Об Америке и о Европе еще никто не слышал, а в России уже рубль был. Это более древняя, более качественная устойчивая валюта по сравнению с валютами многих других государств. И беда нашей страны в том, что за последние 25 лет из рубля сделали посмешище, об него нынче вытирают ноги. И циничные заявления о том, что в бюджете будет больше денег, а население обеднеет – это не более чем признак деградации депутатов Государственной думы. Они начинают задумываться о том, как бы лизнуть поглубже систему государственной власти тогда, когда она в этом не нуждается, выслужиться перед ней и таким образом получить какие-то дополнительные коврижки, если получится.

– Ослабление национальной валюты часто используется для улучшения экономической ситуации, на что и надеется Китай. Сможем ли мы воспользоваться шансом?

– Слабая национальная валюта – это один из инструментов повышения страновой национальной конкуренции. Важный, но отнюдь не самый главный.

Помимо курса национальной валюты, который, безусловно, влияет на экспортный потенциал и на экспортную привлекательность российской продукции, существует еще внутренняя экономика и т.д.

Если внутреннее производство есть или его остатки тлеют, как это было в 1998 году, то раскочегарить промышленность большого труда не составляет, что и было сделано в 1998 году, когда рубль девальвировал.

Но с 1998 года за 17 лет остатки промышленности были фактически уничтожены или переведены либо на режим непроизводственного использования (например, на бывших производственных площадках были размещены офисы и сделаны всякие развлекательные центры), либо производственные площади и активы перешли в собственность иностранных компаний, транснациональных корпораций, которые на наших мощностях, с использованием нашей рабочей силы производят свою продукцию, поскольку рынок России огромный, 145 млн человек на дороге не валяются.

Они потребляют продукты питания, они потребляют товары народного потребления, в конце концов, предметы бытовой химии, на которую сегодня налагается запрет, это тоже продукция, произведенная по большей части на импортных предприятиях и принадлежащая иностранным компаниям.

Когда нам говорят о том, что девальвация рубля позволит активизировать внутреннее производство, надо понимать, что девальвация – это один из инструментов, другим самым главным инструментом является мудрая государственная политика по части развития реального сектора, а ее в России фактически нет.

И еще один момент – это наличие разумной денежно-кредитной политики, когда предприниматель может получить средства для инвестиций, кредиты в том объеме, в котором ему необходимо. В России же, особенно в последний год, самым выгодным средством бизнеса является как раз финансовая спекуляция. Если в мае мы видели доллар по 50 рублей, то в августе по 70 рублей.

Иными словами, прибыль за три месяца ничего не делания, просто вложения рублевых активов в валюту составила, если брать в годовых – 160%, причем в рублях. Такая рентабельность реальному сектору не снилась. Берешь рублевый кредит, конвертируешь его в валюту, загоняешь на офшор, через какое-то время возвращаешь валюту обратно, продаешь по курсу, который на 40% выше, уплачиваешь соответствующие проценты и имеешь валовый доход 160% годовых, из которых можно вычесть расходы на конвертацию, проценты банку какие-то небольшие и заработную плату.

Если говорить о перспективах, то я настаиваю на том, что курс 100 рублей за доллар – это дело времени. Потому что вся экономическая политика в России, сформулированная и корректируемая либеральными идеологами, такими как Ясин, Кузьминов, Мао, Аузан и прочие гайдаровцы, и проводимая их сторонниками в правительстве и Центробанке, ориентирована на торговлю.

У нас вся страна занимается добычей и реализацией на экспорт нефти. Больше страна ничего не делает. Мы все живем – 145 млн человек, младенцев, пенсионеров, учителей, работников медицины, науки, культуры, реального сектора – мы все, по мнению либеральных идеологов и их проводников в жизнь, занимаемся исключительно производством и экспортом нефти. И поскольку нефть сегодня в цене упала, то мы все должны затянуть пояса.

Мы – единственная страна в мире, где с мая месяца курс национальной валюты обесценился более, чем на 25%, если брать с первого мая по 23 августа – на 26%. Для сравнения я могу сказать (это не мои данные, это данные Reuters), что в Бразилии девальвация составила 15%, в Мексике – 10%, в Норвегии – 8%, в Иране – 5%. Хотя сложно сказать, что в Бразилии, Норвегии и уж тем более в Иране сырьевой экспорт чем-то меньше российского. Но в Иране 5% девальвация с мая, а в России – 26%. Разница в 5 раз. В Мексике 10%, а у нас опять 26%. Разница в 2,5 раза.

Никакой линейной зависимости между падением цен на нефть и курсом национальной валюты нет и быть не может, потому что экономика по определению занимается еще чем-то, кроме торговли нефтью. У нас же экономика, по мнению наших либеральных товарищей, занимается а) торговлей нефтью, б) валютными спекуляциями. Это, по мнению квазилибералов, два основных источника дохода для России.

Никакой катастрофы впереди не будет. Это совершенно очевидно. Да, мы стали заложниками очередного неудачного эксперимента в глобальном масштабе. 70 лет мы строили социализм, были крайне левыми в мировом преломлении. Сегодня мы крайне правые. Из нас пытаются сделать рыночное общество.

25 лет нас убеждают в том, что мы торгуем нефтью, мы торгуем деньгами, больше мы ничего не умеем. На какое-то время было правительство, которое считало иначе – это правительство Примакова.

– То есть наше правительство не воспользуется шансом, который появился в связи со снижением рубля?

– У нашего правительства есть очень простой выход из этой ситуации – написать заявление об увольнении. Пока – добровольно-инициативно. Через какое-то время его заставят это сделать. Потому что Путину крайне не хочется брать на себя чужие просчеты – это во-первых, и во-вторых – выступать в роли Николая II и Михаила Горбачева. Он не для того находится у власти, чтобы в итоге стать вторым Горбачевым, явно не для этого. У него задача несколько иная.

Автор:
© 2008 - 2024 Фонд «Центр политической конъюнктуры»
Сетевое издание «Актуальные комментарии». Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-58941 от 5 августа 2014 года, Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-82371 от 03 декабря 2021 года. Издается с сентября 2008 года. Информация об использовании материалов доступна в разделе "Об издании".