Православная Пасха

Патриарх и его команда в своих публичных выступлениях перед Пасхой расставили важные акценты. Перед началом Страстной недели, более чем за неделю до Пасхи, прошла презентационная пресс-конференция новых руководителей синодальных и центральных отделов Московского патриархата: главы ОВСЦ епископа Илариона, главы отдела по взаимодействию Церкви и общества протоиерея Всеволода Чаплина и главы нового информационного отдела Московского патриархата Владимира Легойды. На этой пресс-конференции были сказаны очень важные вещи. В частности, епископ Иларион ответил миссиофобам, которые развернули новую кампанию против Патриарха Кирилла и его молодёжной политики, заявляя, что якобы миссия Церкви среди молодёжи, в том числе на рок-концертах, неэффективна, что никто не пришёл в Церковь и что якобы православное большинство выступает против миссии среди молодёжи, в том числе среди «неформалов» и на рок-концертах. Епископ Иларион очень жёстко ответил на эти домыслы и вновь заявил, что Церковь проповедовала на рок-концертах и будет проповедовать дальше - потому что Патриарх Кирилл выступил на рок-концерте в Киеве. Это была отповедь всем миссиофобам, свидетельствующая о том, что Церковь и её руководство не собираются идти на уступки миссиофобской изоляционистской оппозиции, которая предлагает Церкви самоизолироваться и отказаться от миссии и молодёжной политики.

Развивая мысль о необходимости миссионерства среди молодёжи, протоиерей Всеволод Чаплин предложил идею православных ночных клубов, где молодые люди имели бы возможность  говорить «по душам», открывать в разговоре свой мир, обсуждать серьёзные темы и встречаться с интересными православными людьми. То есть, отец Всеволод выдвижением этой идеи по сути провозгласил программу воцерковления всей общественной и культурной среды нашей молодёжи, что очень важно.

И Патриарх Кирилл в своём пасхальном обращении сделал особый акцент: он специально обратился к молодёжи. Он таким образом подтвердил слова, сказанные епископом Илларионом и протоиереем Всеволодом Чаплиным, причём подтвердил дважды. Ещё ранее, на предпасхальной встрече с журналистами Патриарх заявил, что необходимо воцерковление молодёжной субкультуры, проповедь в среде молодёжи. Таким образом он подтвердил отповедь изоляционистам-миссиофобам.

Ещё одной и очень важной составляющей предпасхальной проповеди священноначалия нашей Церкви было решительное размежевание с «лубком». Протоиерей Всеволод Чаплин на своей пресс-конференции в «Комсомольской правде» попросил журналистов не задавать вопросов про кулинарию, крашение яиц и тому подобное. Действительно, последние годы Пасху и Церковь стали воспринимать в таком лубочно-фольклорном духе, совершенно забывая о смысле и значении Пасхи и самой Церкви. И отец Всеволод очень чётко заявил, что мы будем говорить о Воскресении Христовом, о том, что православный христианин должен причащаться в день Святой Пасхи, а все разговоры о кулинарии и фольклоре имеют очень опосредованное отношение к смыслу праздника. И это очень правильно, это необходимо, потому что вот это фольклорное выхолащивание Православия – это главная опасность. Я бы даже сказал, что фольклорное выхолащивание, когда вместо смысла Церкви и праздника Пасхи обсуждается кулинария –взаимодействует с псевдоправославной миссиофобией. Это такая программа самоизоляции Церкви – чтобы Церковь думала не о своих смыслах, а становилась этнографическим заповедником. Вспомним Владимира Соловьёва и его три разговора, когда Антихрист обещает превратить Православие в музей археологии. Вот, те, кто выступает против миссии на рок-концертах и заменяют проповедь рассуждениями о крашении яиц, те выполняют вот этот приказ Антихриста о превращении Церкви в музей древностей, в музей археологии.

Теперь очень важно, чтобы эта линия развивалась, и чтобы были преодолены последствия советской политики разрушения Церкви через её превращение в обрядово-археологический заповедник, «лубок». Ведь поразительно, что коммунисты, когда боролись с Церковью, вели себя не как атеисты, не как люди, безразличные к вере, а как богоборцы. Вспомним, что политика большевистского разложения Церкви сводилась а) к запрету на миссию, в первую очередь, на миссию среди молодёжи и интеллигенции и б) к борьбе с церковными таинствами. Практиковалось редкое причастие Святых Христовых Тайн. И совет по делам религий специально наблюдал, чтобы в Пасху не причащали мирян.

И вот такие пережитки советизма, пережитки советского разложения Церкви очень сильно въелись в церковную жизнь. До последнего времени на Пасху не причащали мирян даже в Храме Христа Спасителя. В некоторых центральных приходах Москвы, например, в храме Большого Вознесения, в других кафедральных соборах наших городов существовала абсурдная традиция не причащать мирян на Пасху. Хотя по канонам Церкви на Пасху нельзя не причащаться. Мало того, те миряне, которые находились под епитимиями, то есть под временным церковным отлучением, даже их допускали до причастия на Пасху.

Поэтому я призываю всех тех, кто прочтёт этот комментарий, даже тех, кто не соблюдал Великий пост, всё равно прийти в церковь, причаститься Святых Христовых Тайн, потому что к этому причастию, к пасхальному причастию допускаются все, кто не совершил страшных, смертных грехов. И потом уже исповедоваться постфактум, и начинать христианскую жизнь. И дальше, по канонам Церкви, православный христианин имеет право и обязан причащаться Святых Христовых Тайн как можно чаще, чтобы не отпадать от Церкви, от её мистической жизни. Напомню, что мы все причащаемся тела и крови Христовых. Это не просто напоминание о Тайной Вечере, это реальное причастие реальных тела и крови. Так вот, православный христианин обязан как можно чаще причащаться Святых Христовых Тайн, а в Светлую неделю, главную пасхальную неделю он обязан это делать каждый день. И если христианин этого не делает, то это не является нормой. Поэтому Литургия служится каждое утро, каждый день, всю неделю Пасхи, с крестными ходами, и в идеале православные христиане причащаются всю Пасху, всю неделю.

Но вот была советская традиция отлучения церковного народа от церковных таинств, и до сих пор во многих храмах не причащают на Светлую неделю даже мирян, что противно канонам Церкви. Например, есть целые московские храмы, где есть советская «традиция» не причащать мирян на Светлую неделю, хотя по канонам нужно причащать всех. Это происходит в храме Ивана воина, в храме Григория Ниокесарийского на Полянке. Бывают и вообще вопиющие случаи, наследие этой советской псевдоцерковной псевдотрадиции отлучения народа от миссии и от церковных таинств. В замоскворецком храме Николы в Голутивно на светлую неделю, когда, как я уже говорил, обязаны причащаться и младенцы, и взрослые, чашу с Святыми Тайнами и со Святыми Дарами даже не выносят. Вот такой антиевхаристизм – это следствие советской богоборческой политики. Очень важно, чтобы Святейший, как правящий архиерей Москвы и как предстоятель Церкви следил за тем, чтобы подобные советские традиции отлучения народа от миссии, от Церкви, от таинств и от церковной проповеди изживались в церковной жизни.

И шагом в этом направлении является назначение людей из команды Патриарха настоятелями в московские храмы. В частности, епископ Илларион, новый глава ОВСЦ (именно он заявил, что Церковь проповедовала и будет проповедовать в том числе и на рок-концертах и даже на дискотеках) стал настоятелем знаменитого московского храма Всех Скорбящих Радости на Большой Ордынке. Епископ Илларион всё время, как и Патриарх Кирилл, подчёркивает, что вся церковь, в том числе и миряне, должны как можно чаще причащаться Святых Христовых Тайн. И я думаю, что с его появлением этот огромный храм на Ордынке оживёт и станет одним из центров литургической, миссионерской и богословской жизни Москвы. Остаётся надеяться, что и другие яркие члены патриаршей команды, например, отец Всеволод Чаплин, тоже станут настоятелями крупных московских храмов. К сожалению, не во всех этих храмах налажена миссионерская и активная общинная жизнь.

Как правило, храмы, в которых нет активной миссионерской жизни – это храмы, не закрывавшиеся в советское время, когда, как известно, власть поддерживала священников, сводящих церковную жизнь к требоисполнительству. Такой церковной активности не наблюдается в храме Пимена Великого на Новослободской, и в некоторых других храмах. И естественно, Святейший Патриарх, как наш великий миссионер, как сторонник миссионерского и литургического возрождения Русской Православной Церкви, этого дела так не оставит.

А наших читателей я ещё раз поздравляю с праздником Светлого Христова Воскресения, и ещё раз призываю не быть чужими на этом празднике. Пасха – праздников Праздник и Торжество из торжеств. И я призываю читателей не обделять себя. Постились Вы или не постились, если Вы даже и в церкви давно не были, призываю приходить и причащаться в Пасху, в пасхальную неделю и с этого начинать христианскую жизнь. И тот факт, что кто-то не успел исповедаться и не постился в Великий пост, чтобы он не был тормозом для вступления в Церковь и причастия в самый главный православный праздник. Я напомню, что в этот день до причастия допускают даже сугубых грешников, которые за тяжёлые смертные грехи находились под церковной епитимией. Даже их на Пасху причащали. А уж тем более, для людей, которые тяжких смертных грехов не совершали, грехом будет непричастие на Пасху.

Нельзя не радоваться тому, как широко сейчас празднуется Пасха. Я вспоминаю 70-е годы, время нашей молодости, когда мы ходили на Пасху. В Москве было мало действующих церквей, и поход на Пасху, на крестный ход был своего рода подвигом, потому что это действительно всерьез могло быть сопряжено неприятностями. Стояли комсомольские кордоны, которые могли начать проверять документы или кого-нибудь отвести в милицию, потом это могли сообщить в институт или т.п. И таких случаев было полно, несмотря на то, что, конечно, государство в 70-80-е годы смотрело на все вопросы веры спокойнее. Вокруг церкви стоял кордон молодых людей комсомольского вида, которые тебя осмеивали, спрашивали: куда ты идешь? Особенно доставалось девушкам: зачем вы, всерьез что ли платочки напялили? И эти же молодые люди, подчас довольно пьяненькие, пробивались через бабушек и стояли в первых рядах в церкви. И вот стоит совершенно отвязный, отмороженный человек, явно презрительно посматривает на всех с высоты своего роста и 25-летнего возраста, хихикает и смеется. Тем не менее, все равно оставалось ощущение праздника, радости и какой-то тайны, которая перед тобой открывается.

И то, что сегодня Пасха стала всенародным достоянием — это, конечно, прекрасный факт. Сейчас мне хочется сказать не тем, кто живет давно с Церковью и хорошо понимает, что такое Пасха: они услышали прекрасную проповедь патриарха Кирилла, который, как всегда, говорит по существу, ясно, очень просто и актуально, касаясь самых насущных и современных вопросов, но всегда соотнося это с личностью и с какими-то важнейшими вопросами существования человечества и человека..

Мне кажется, что Пасха — это очень серьёзный повод вообще задуматься: а что это такое для нас, как мы к этому относимся? Потому что, если мы действительно всерьёз признаём, что когда-то две тысячи лет назад, где-то в Римской Империи, на периферии, в каком-то забытом уголочке, но, тем не менее, человек был распят на кресте, и потом воскрес и создал группу учеников, которые мгновенно распространились по всему миру — если принять этот факт всерьез, значит, что-то в нашей жизни действительно должно произойти всерьёз.

Или, если мы ко всему этому относимся как к прекрасной легенде, как к каким-то замечательным традициям, обрядам, то здесь мы, мне кажется, уважаем себя не до конца. Ты скажи себе честно — да, или нет. Если нет, то скажи честно: нет. И тогда тебе придется отказаться от всего, что Христос проповедует, от всего, что он говорил. Интересно, что и Евангелие, которое очень скупо на слова, тем не менее, совершенно не прячется и высказывает напрямую: да, было распространено в народе мнение, что это ученики соврали.

Значит, оказывается, всё это — ложь, если не принимать этот факт. Но тогда тебе придется отречься от очень многого и сказать себе: «да, я, просто существо, которое в лучшем случае проживёт восемьдесят два года, и дальше меня съедят червяки, и задача моя в этой жизни побыстрее наесться, напиться, назарабатывать денег, съездить на Канары, ну а потом начать болеть и уйти».

И для честного человека, для последовательного человека, для человека, который себя уважает, это на самом деле равносильно самоубийству. Или же тогда всё, что произошло на Голгофе и после нее, все, что было сказано Христом — это действительно верно и всерьёз. И тогда, на мой взгляд, этот факт не может не отразиться на моей личной жизни. Необходимо отметить, что ни один историк, ни нормальный, ни даже ненормальный, не будет отрицать, что действительно, факт воскресения Христа и появления христианской Церкви фантастическим образом отразился на истории мира. Скорость, с которой стала двигаться история, увеличилась просто в сотни раз.

Период до Христа, все эти длинные многовековые цивилизации — как будто еле-еле едет телега, а с этого момента, в последние 2 тысячи лет все обострилось, ускорилось и развитие человечества действительно пошло фантастически быстро. Этот странный факт, где-то там в глуши произошедший, наложил глубочайший отпечаток на человечество.

Интересно, что Христос все время об этом говорил — и Христос, и Библия все время предсказывали, что пришествие Мессии будет поворотным моментом в истории. И это действительно стало поворотным моментом. И дальше, если я начинаю рассматривать все в таком ключе, я должен себе честно сказать — если это правда, то воскресение Христа должно стать поворотным моментом и для меня. И тогда Церковь — это не просто набор каких-то замечательных обрядов, торжественных, красивых, милых, старинных и т.д., на которые мне приятно посмотреть по телевизору, но это что-то, что лично меня касается. Потому что все, что Он говорил и чему учил, и что восприняли от него его ученики, это все — Истина. Истина очень трудная, очень непростая, очень в нашу простую бытовую жизнь трудно влагающаяся, но, тем не менее, она или есть, или ее нет.

И если она есть, мы, с одной стороны, очень усложняем свое существование, но, с другой стороны, только тогда оно и приобретает вообще хоть какой-то смысл, кроме петли, самоубийства, и безнадежности. Тогда для нас и роль Церкви становится уже совершенно другой. Это уже не просто красивое здание с золотцем, со всякими красивыми мероприятиями, облачением священников, что-то старинное, милое, родное и так далее — но это место, куда собирался опыт этой самой веры. Этим-то она на самом деле и ценна.

Не обрядами, обряды — это только одежда этого опыта. Потому что, если я праздную Пасху только сам-один, открыл форточку, встречаю рассвет этого пасхального утра, я радуюсь о мире, о Господе, который любит этот мир — это одна ситуация. И другая ситуация, если я со всем двухтысячелетним опытом человечества, которое пыталось познать мир и жило этим радостным чудом Воскресения — если я с ним вместе пытаюсь проникнуть и прислушаться, понять, полюбить, если я с ним вместе встречаю вот это чудо. И здесь оказывается, что наша жизнь имеет надежды, перспективы и чудесную Пасхальную Радость.