Редкий мониторинг в зоне конфликта не подвергался бы критике

политикКонстантин Затулин

Вечером 2 марта президент России Владимир Путин провел телефонный разговор с Ангелой Меркель, Франсуа Олландом и Петром Порошенко.

Стороны договорились о размещении наблюдателей ОБСЕ в 10 горячих точках, доставке международной помощи жителям Донбасса и участии представителей Красного креста в ее распределении.

Директор Института стран СНГ Константин Затулин поделился своими размышлениями о целесообразности принятых «нормандской четверкой» решениях с «Актуальными комментариями».
 
«ОБСЕ со времен крушения социализма перестала быть объективной с точки зрения мотивации и баланса внутри самой организации. Она превращается в односторонне оценивающий, односторонне политически мотивированный орган, хотя делает попытки придать своему поведению более беспристрастный и объективный характер, как и положено международной организации. Но может быть, по сравнению с какими-то другими международными объединениями, гораздо более ангажированными, ОБСЕ в этой ситуации выглядит приемлемой для обеих сторон.

При всех сомнениях, другого ОБСЕ у нас для вас нет, поэтому решение о размещении наблюдателей в 10 горячих точках вполне логичное, возникающее из необходимости не допускать возобновления военных действий. Будет ли их работа эффективной, определить очень просто — если война и военные действия не будут возобновляться на Донбассе, это в косвенной форме будет подтверждать эффективность мониторинга ОБСЕ. Если же военные действия будут возобновляться или режимы прекращения огня будут нарушаться, то чрезвычайно важно, чтобы ОБСЕ верно указывала зачинщика и верно анализировала, какая из сторон на этом этапе выступает возмутителем спокойствия.

Читайте также мнение Бориса Кагарлицкого в материале Гуманитарные организации боятся потерять финансирование

Но надо отметить несколько проблем мониторинга, которые стоят перед любыми посредническими организациями. Первая — это проблема доступа наблюдателей и их желание быть в горячих точках, подвергая свою жизнь опасности. И вторая — это выводы, которые они делают в ходе своего наблюдения. Кто бы ни был в условиях конфликта наблюдательной стороной, всегда могут возникнуть ситуации, когда одна или другая сторона конфликта не довольны его оценкой, и это будет компрометировать саму миссию, подозревая ее в предвзятости.

Я сталкивался с разными мониторингами. Скажу, что редкий мониторинг в зоне конфликта не подвергался бы критике, что в зоне югославских конфликтов, что в зоне грузино-абхазского конфликта. Надо войти в положение людей, которые привлечены к этому мониторингу, им действительно непросто в определенной обстановке, особенно учитывая то, что офис этой организации находится в Киеве. Кроме того, мы должны помнить, что в ОБСЕ официально членствует Украина, но там нет ни одного представителя ДНР и ЛНР. Боюсь, если так будет продолжаться, через какое-то время ОБСЕ просто сольется с украинской стороной в глазах ополчения. То есть она перестанет быть посредником, а станет элементом враждебной картины мира для этих так называемых сепаратистов. Этого, конечно, ОБСЕ должна избежать.

Что касается европейской помощи, отдельные попытки были отмечены, но такое впечатление, что эта помощь доходила только до тех районов, которые контролируются Украиной. Я не знаю ни о каком конвое, который бы привез такую гуманитарную помощь в Донецк или в Луганск, находящиеся под контролем ополчения.

До сих пор организатором помощи населению ДНР и ЛНР была в основном Российская Федерация. Были отдельные попытки фонда Рената Ахметова оказывать помощь, но они были заблокированы украинской стороной.

Сейчас, когда военные действия приостановлены, появилась надежда, что "Красный крест" в состоянии выполнить свои обязанности. Его участие в гумконвоях снимет подозрения, что гуманитарный конвой — это замаскированные под помощь способы доставки вооружения на территорию Донецкой и Луганской народных республик».

Подготовила Алина Влади