За что боролись
политологЛеонид Поляков
Скоро март. А значит, в очередной раз мы вспомним о последнем советском генсеке и, соответственно — Перестройке. И зря. Потому что Перестройка началась не с избрания Михаила Горбачева 15 марта 1985 г., а со статьи Николая Шмелева «Авансы и долги» в № 6 «Нового мира» за 1987 г.
Шмелев позволил себе вот такое: «Надо бесстрашно и по-деловому обсудить, что нам может дать сравнительно небольшая резервная армия труда, не оставляемая, конечно, государством полностью на произвол судьбы».
И вскоре генсек в привычном антураже — среди жителей какого-то очередного города — уже укоризненно говорил: нет, мы безработицы себе позволить не можем и ее никогда не допустим.
А мы, то есть все остальные, наоборот думали, что именно безработица, то есть сокращение всех бесчисленных «бездельников, лодырей и тунеядцев» — это и есть путь в светлое будущее. Мы были уверены, что работать должны лучшие, и получать в разы больше.
И вот, похоже, через 20 лет оно наступило. Светлое будущее. Безработных России в январе 2009 г. насчитано 6.1 млн. человек, и цифра эта за февраль несомненно возрастет. Прогнозируется и дальнейший ее рост. В чем усматривается серьезная социальная опасность. Справедливо ли?
По человечески — абсолютно справедливо. Как жить, если не на что жить? А если еще и семья? И взятые кредиты? Пособие, при всем к нему уважении, явно не панацея.
А если не по человечески, а — «бесстрашно и по-деловому»? То есть с точки зрения перспектив российской экономики. Тогда та же безработица начнет смотреться несколько иначе. Например, придется признать, что при засилье монополизма практически на всех наших рынках, единственно конкурентным рынком (со всеми оговорками) у нас является именно рынок труда. И это вроде бы — хорошо.
Однако тут же мы натыкаемся на такой парадокс: если нас нанимает монополист, который и так контролирует рынок сбыта своей продукции, то у него не будет особого стимула «заморачиваться» на счет высококвалифицированной и производительной рабочей силы. В принципе — хотелось бы. Но в реальности — любой сойдет. Лишь бы худо-бедно выполнял рутину. Круг замыкается. И мы все начинаем играть в контрпродуктивную социальную игру — монополию.
А в тотально-монополистическом обществе любая проблема принципиально нерешаема. Потому что у каждого отдельного монополиста нет проблем, и откуда проблема появляется — никому не понятно. А если непонятно — откуда проблема взялась, то как же ее решать?!
И вот получаем: моногорода, целые отрасли (тот же автопром отечественный) превращаются в зоны социального бедствия — и человеческой, и общегосударственной безнадеги. И пытаемся решать проблему привычной методикой «тучных лет» — есть проблема — вот вам деньги. Только все очевидней, что даже «социального государства» на всех не хватит.
Что делать? На уровне власти ответ понятен: делать все, чтобы не допустить массовой бедности, скатывания крупных социальных групп в нищету.
А на человеческом уровне? Только одно — повышать личную конкурентоспособность, не искать синекуру и халяву, в каждом деле ценить себя, свое умение его делать честно, профессионально и продуктивно. Доказывать свою нужность. Незаменимость.
В былые времена протестанты так трудились не за совесть, а за страх. Божий. И создали самую успешную цивилизацию, благ которой и сегодня еще на очень многих хватает. Может у нас получится не за страх, а за — совесть?
