Заседание Еврогруппы

С моей точки зрения, главное, что сейчас произошло в Европейском Союзе – наступило понимание всей глубины и сложности кризиса. Дно ещё не пройдено, но весь круг проблем уже обнажился, и стало ясным, чем это грозит. Стало понятным, что банковская система спасена, и что Европе, в отличие от других регионов, угрожает, прежде всего, циклический кризис. Дело в том, что ещё нет понимания, что одновременно действуют несколько кризисов: циклический кризис и кризис международной финансовой системы. Если многие страны затрагивает кризис мировой финансовой системы, то Европу затрагивает прежде всего циклический кризис.

Ведущие экономики действуют в этих условиях соответствующим образом, прежде всего Германия, которая поддерживает спрос. Известны принимаемые ею меры - стимулирование замены автомобилей. Таким образом поддерживается германская автомобильную промышленность, которая является локомотивом германской экономики. Схожим образом действует Франция. Англия, которая менее связана с реальным сектором, действует по-другому.

В этом смысле европейские страны начинают координировать свои действия, прежде всего, для того, чтобы удержать открытые экономики, не дать вирусу протекционизма захлестнуть их. Для Европы, которая связана и с экспортом, и с импортом, протекционизм был бы крайне опасен. Европа пока обеспечивает баланс между защитой национальных экономик и протекционизмом.

Вторая проблема – что делать с «отравленными» активами, которые понахватали европейские банки. Под «отравленными активами» мы понимаем активы из ипотечной системы США и т.д. Что делать с ними? С одной стороны, избавляться нельзя – можно обрушить мировую финансовую систему. С другой стороны, и сохранять нельзя, банки никак не могут начать эффективное кредитование и способствовать экономическому росту.

То есть, сегодня задача европейской финансовой системы – это обеспечить рост кредитования экономики и начать переход к экономическому росту. Для этого кое-какие предпосылки возникли, и сейчас будет обсуждаться, прежде всего, этот вопрос: как европейцы могут стимулировать деятельность европейской банковской системы.

Единая европейская валюта де факто уже становится мировой.  Другое дело, что евро не будет исполнять эти функции единолично, а так, вообще говоря, де факто это уже резервная валюта, валюта многих сделок, заключения контрактов в том числе в Европе на газ, например и т.д. Поэтому она исполняет функции глобальной валюты сбережений, глобальной расчётной валюты, валюты резервов и даже некой меры стоимости. Другое дело, что я считаю, что мир сначала перейдёт к поливалютной системе, где в определённых пропорциях будут и доллар, и евро, и юань, например.

Что касается долгосрочных перспектив, то я думаю, что евро – не главный фаворит, чтобы стать основной мировой валютой. Всё-таки таким фаворитом в долгосрочной перспективе - скажем, 10 лет,  следует рассматривать, скорее, какую-то либо коллективную азиатскую валюту, либо юань.

Что касается виляния кризиса, то он затронул Европу так же, как и другие страны. И понятно, что произошла мощная стратификация стран по степени надёжности экономических систем. Страны, которые имеют достаточно диверсифицированную экономику, то есть многоотраслевую, не зависящую от какой-то одной сферы деятельности, оказались, конечно, в более благополучном состоянии. Это Франция, Германия, в какой-то степени Италия. Страны, которые в большей степени были втянуты в финансовые операции, например как Великобритания, конечно, пострадали в большей степени.

В самом худшем положении оказались страны, которые имеют менее модернизированную структуру экономики. Это Испания, Португалия и все новые страны-члены ЕС, начиная от Польши и заканчивая какой-нибудь Латвией, поскольку экономические контуры этих стран по определению недостроенные и преимущественно имели благополучие либо за счёт переноса производства - если мы говорим о Словакии, Чехии и Польше, либо за счёт спекуляции с недвижимостью, как это происходило с Латвией. В основном за счёт этого страна и жила все предыдущие годы. И совершенно непонятно, что на самом деле в этих условиях этим странам делать.

Поэтому ситуация очень разная. Она порождает определённые опасения в возможности сохранения ЕС как целого, потому что, по большому счёту, нет никакого единого рецепта того, чтобы справиться с  кризисом для всех этих стран вместе. Он заточен под разные группы стран. Более того, как мы знаем, в течение последнего месяца-полутора было уже фактически заявлено нежелание Германии полностью брать на себя финансирование по вытягиванию из этого кризиса целого ряда стран Европы, включая Прибалтику и т.д. То есть, иначе говоря, поддерживать какие-то иждивенческие настроения Германия на сегодняшний момент не готова. Примерно такую же позицию исповедует и Франция. То есть центральные страны в этом смысле выступили не то, чтобы эгоистично, но, по крайней мере, неким дисциплинирующим элементом. То есть рассчитывать на то, что эти страны и впредь будут иметь такую жизнь, непонятно на чём благополучно основанную, я думаю, не стоит.

Поэтому будет очень разная ситуация в разных странах. Тем не менее, я думаю, другого пути не существует, поскольку в качестве суверенных стран та же Латвия, вообще говоря, никак не состоятельна. Как она может существовать отдельно от каких-либо региональных группировок, представить себе невозможно. Альтернативы ЕС на сегодняшний день не просматриваются. Это могла бы быть какая-то новая интеграция в рамках постсоветского пространства, но Россия здесь пока не проявляет достаточной активности. И в этом смысле пока предполагать даже в сослагательном наклонении, что мы можем заменить ЕС в качестве центра притяжения для этих стран, было бы, наверное, совершенно безответственно.

Тем не менее, наша позиция оказывается не такой слабой по отношению, по крайней мере, к тем странам, которые в ЕС пока не вошли. Я думаю, что мы можем выступить определённым интегратором на постсоветском пространстве в отношении, по крайней мере, Белоруссии, Украины, Казахстана, то есть тех стран, которые составляют основу ЕврАзЭС. Украина формально не входит туда, но, тем не менее, это то, что раньше называлось единым экономическим пространством. Я думаю, что политические процессы, которые осенью активизируются на Украине, многое расставят на места, но уже сейчас деловые элиты и ответственные экономисты Украины однозначно говорят о том, что никакой другой возможности выживания, кроме как ориентации на Россию, не будет.

Поэтому я думаю, что если мы грамотно отстроим и политический, и экономический вектор в отношении этих стран, есть некоторые шансы, что мы хотя бы частично восстановим своё влияние в этом регионе. Я думаю, пока не состоится это большое интеграционное поле вокруг России, вряд ли стоит рассчитывать на то, что какие-то малые страны, включая Латвию, Словакию или Болгарию, войдут в орбиту нашего влияния. Им всё равно деваться некуда, они так или иначе останутся в рамках ЕС.

Так что шансы распада ЕС я оцениваю как очень минимальные – меньше 5%.  Думаю, 95% - за то, что, даже несмотря на все переживаемые трудности, ЕС останется целым. В этом смысле перспективы евро продолжают оставаться достаточно хорошими, и умеренный рост влияния европейской валюты в мировых процессах будет наблюдаться и в ближайшие 5 лет.